— Всё, пора вылезать, — услышала голос Марка и уткнулась в его потемневший взор. Так когда-то смотрел на меня Олег, очень давно, когда мы только начали с ним встречаться. Сердце забилось, а из легких словно вышел весь воздух. Мы здесь одни — я и Марк. Тело вконец перестало меня слушаться. — Черт, Мила... — В следующий момент сильные руки подхватили меня. — С ума сошла? Испугала меня…

Марк вытянул меня на бортик бассейна и, поставив на ноги, набросил на плечи полотенце.

— …Ты вся дрожишь. Ай-яй-яй, не надо было устраивать дурацкие соревнования, моя вина, — промокая мое тело, приговаривал он. — Ну, быстро в сауну греться — у тебя зуб на зуб не попадает.

Ответила кивком — слова застряли в горле. Марк что-то говорил, но я плохо понимала, только слышала его голос, глубокий и мягкий, в котором не было таких привычных язвительных ноток. Больше всего мне хотелось, чтобы он убрал свои руки с моего тела и оставил одну.

Все пошло совсем не так, как он задумал. Марк слышал, как открылась дверь в бассейн, знал, что пришла мачеха, и нарочно решил проигнорировать ее, продолжая свой заплыв. Только вот когда, наконец, повернулся к ней, то едва не потерял дар речи. С трудом растянув рот в широченной улыбке, подплыл к бортику. Прохладная вода бассейна не спасла от внезапного стояка. Какого хрена он вообще решил зазвать Милу в бассейн? Минут пять молол какую-то чепуху про сауну и соревнования, а сам не мог отлепить глаза от роскошного тела своей мачехи.

Ему пришлось приложить усилия, чтобы тело не выдало его состояние — нарезал круги в воде как заведённый, молясь, чтобы предательский орган перестал реагировать на близость молодой женщины.

Под конец она так напугала, что Марка до сих пор трясло — вдруг побледнела, губы затряслись. Ещё чуть-чуть — и утонула бы. Отец бы точно его прибил, если с Милой что-нибудь случилось. Да он и сам бы не смог себе простить. Схватил ее, вытащил из воды, дрожавшую, слабую такую. Долго растирал полотенцем, не в силах оторвать от неё рук.

Буквально выбежал из помещения. В голове царил хаос.

Только очутившись у себя в спальне, выдохнул. Взгляд упал на еженедельник, лежавший на ночном столике. Открыв его на заложенной странице, бегло пробежал по строчкам, написанным им пару дней назад. Взяв ручку, Марк приписал напротив сегодняшней даты: «Начало положено. Водные процедуры пошли на пользу. Маленькая сучка почти поплыла».

Солнечный луч, скользнув по моей подушке, упал на лицо, словно требуя к себе внимания. Просыпаться не хотелось. Вчера долго не могла заснуть — ворочалась, борясь с самыми различными мыслями.

Не открывая глаз, повернулась, потянулась. Отчего-то знала, что предстоящий день будет хорошим.

Нос уловил запах свежего кофе, и я улыбнулась. Дорогая Нэнси чересчур балует меня. Не помню, когда последний раз мне приносили кофе в постель. Протянув руку к ночному столику, нащупала телефон, чтобы узнать который час.

— Доброе утро.

Остатки сна моментально исчезли. Я села в кровати, прижимая одеяло к груди. Марк сидел в кресле, стоявшем в углу.

— Марк? Что... что ты здесь делаешь?

— Сварил кофе и ждал, когда ты спустишься, но, видно, вчерашнее купание слишком утомило тебя. Дверь в спальню была приоткрыта, и я решил проверить, все ли с тобой в порядке.

— Со мной все хорошо.

— Теперь вижу, — он кивнул на поднос, на котором исходила ароматом чашка кофе. — Это тебе. — Марк поднялся и направился к двери. Перед уходом обернулся: — Надеюсь, ты согласишься провести этот день со мной?

Наш хрупкий мир не переставал удивлять меня в течение всего дня. Марк предложил съездить на ранчо Рэйн и забрать его лошадей. Он вывез из гаража большой белый пикап, прицепил к нему трейлер для лошадей.

— Придётся отвезти их к себе, — сказал, заводя двигатель.

— Где находится это «к себе»?

— Не очень далеко, на севере от Калгари. Я там временно не живу — небольшой ремонт. Заодно проверим, как он продвигается.

— У тебя тоже прислуга, как и у Кевина?

Марк рассмеялся.

— Нет, в этом нет необходимости. Раз в две недели приходит уборщица, вытирает пыль, пылесосит, моет полы. А готовить? Мне много не надо, к тому же я обычно питаюсь в своих ресторанах.

— Неужели не хочется ничего домашнего?

— Домашнего? А разве стейк и картофель не домашняя еда? В моих заведениях первоклассные повара, они отлично готовят.

Я поморщилась.

— Разве тебе не хотелось бы, чтобы в доме пахло свежеиспеченным хлебом, пирогами? Съесть тарелку горячего борща со сметаной?