Все как всегда — демагогия, прикрывающая безответственность. Лограх был раздавлен морально — внутренние духи его обманули. И выяснилось это, когда с подачи Рушата, устроили мозговой штурм. Почти полста интеллектов. Объединенный разум не только пяти живых шаманов с их предками, но семь достаточно древних, а главное, вредных духов. Помогла именно их вредность. Не благодарность, за то, что в кои-то веки накормили, а вшивые характеры и зависть мертвых к живым и условно живущим. Разборки, надо полагать, вышли отвратительными настолько, что Кеврах и два других слабосилка потеряли сознание, поимев кровотечение из носа и ушей.

Как в пылу склоки всплыл вопрос о традициях, непонятно. Древние кичились, как трудно они в свое время проводили некие забубенные и никому непонятные ритуалы, а вы, то бишь потомки безответственные, пренебрегли заветами предков. Почему де, вы такие-сякие лентяи-недоумки не сполняете этот завет, и этот, и вот этот еще гимн не поете? А мы, вот, пели! Силы теряли до беспамятства, но пели каждые пять дней, как и завещано было великими предками, помнившими первомагов. От них, богоподобных древних магов и пошел весь шаманский род и шаманский уклад. Подначить духов пропеть хоть кусочек было несложно — только силы пообещай. Запели. Витто пошатнулся даже сидя на войлоке. Так и отключился, тяжело завалившись на мое плечо. Гунар с первой помощью справился быстро, диагностировав, обалдеть можно, переизбыток магии. Вот такая песенка…

Картинка вырисовывалась неприглядная. На протяжении многих лет шаманы теряли своих одаренных в Цхывате, их ряды постепенно редели, а непонятные гимны выкачивали силы так, что некоторым после ритуалов приходилось отлеживаться. Древние знания терялись, утомительные песнопения казались ненужными и частично забылись. А раньше их пела вся степь. Пела и питала Переправу. И, наконец, усеченный вариант былого ритуала почти перестал приносить Переправе силу. Что-то, безусловно, капало, но это крохи.

А я еще на их закостенелые традиции злилась. Куда эта безалаберная богиня смотрела, Витто же молился!

— Не злись на сестру! — Тит вклинился в мой разум почти грубо.

— Да она Витто почти угробила!

— Она дала ему тебя! — ну, здрасти-приехали. Заступается он!

— Меня сюда перенес ты! Она ни при чем!

— Она и братья мне позволили! Ишти могла догадываться только догадываться про утраченные ритуалы, а я о них совсем не знал! Она сделала все правильно!

— Да какой правильно, если столько народа мучилось? — Тит как-то так вздохнул, что мне припомнилась его собственная история, точнее, та ее часть, где он приносил беды своей земле и все из лучших побуждений. Боги тоже не совершенны. А Тишка продолжал убеждать:

— Вит молился, ты молилась. Думаешь, матери и отцы этих ребят не молились богине покровительнице? И Дораш, и дедушка Халах? И каждый свою линию гнет! А нам что делать?

Стоп! Я что, с моим солнечным мальчиком ссорюсь? Тит сказал больше чем достаточно, чтобы просчитать поступки богини хотя бы в первом приближении. Нужно просто отбросить эмоции и вспомнить еще одну маленькую деталь, о которой мне настоятельно рекомендовали забыть. Эти ребята могут заглядывать в будущее. Избегают, не практикуют, но могут. Луноликая действительно все сделала правильно, замкнув проблему подпитки Переправы и проблему Цхывата друг на друга. И на меня, как на третью силу, точнее, как на катализатор. Мда, Ишти, ты мне задолжала.

Основной вопрос — «почему» — решили. Ответа на вопрос «как» пока нет и быть не может. Все потом. Пора домой. Устала.

— А можно устроить так, чтобы мы в крепость прямо отсюда поехали, а?

– -

1) «Я Свободен» — Музыка композиции написана Валерием Кипеловым и Сергеем Мавриным, текст — поэтессой Маргаритой Пушкиной в соавторстве с Кипеловым.

2) Том 1, часть 46

Конечно, прохалявить дипломатическую отвальную из стойбища мне никто не дал, а так хотелось! Вит, лапочка моя, был готов экспроприировать чьего-либо коня и мчать нас в крепость, но Ваен не позволил. И пристыдил еще, зараза венценосная:

— Ты, подруга, не дури! — а тон, как у прокурора-особиста, прям дезертиром себя почувствовала. — Хочешь все впечатление о нас испортить? — и вдруг сменил тон на просительный, — потерпи, маленькая, я знаю, как ты вымоталась. Но, раз красиво пришли, то и уйти нужно достойно.

Прав Ванька, со всех сторон прав: зря, что ли, мы все перед степняками почти двое суток камаринского с коленцами выплясывали? Как бы то ни было, а лучше всего запоминается фраза, сказанная напоследок. Э-эх…

Ну, что боги ни дают — все к лучшему, похоже, этот закон универсален во всех мирах: Вит не упустил возможности поговорить с Лограхом и дедушкой Халахом о будущем. Это, действительно, был редкий шанс. Старшие шаманы еще под сильным впечатлением и готовы к диалогу, а слабосилки хоть и сидят на соседних скамьях, но пребывают в прострации и вмешаться в диспут не в состоянии. Полное отсутствие присутствия. Я бы тоже хотела ускользнуть в забытье, но будущее Витто — это мое будущее. Пришлось поднапрячься, чтобы не отрубиться на плече у мужа.

Муж. Немножко посмаковала это еще непривычное состояние принадлежности. Странно, но ощущения несвободы не было. И груз ответственности, вроде как, поменьше стал.

А мужчины тихонько, но яростно торговались. Лограх горячился, где силы только взял, дедусь помалкивал, а Вит гнул свою линию. Надо же было так самокапаниями увлечся, такое уникальное действо прошляпила. Настойчивый Витто!

— Нет, так не пойдет, уважаемые. — Вит похлопывал себя ладонью по колену, видимо, пытаясь придать весомости своим требованиям. — Никаких трех лет! Год! Я теперь женатый человек и моей супруге нужна нормальная жизнь. А это как минимум свобода передвижений. Я не могу допустить, чтобы и она была прикована к Переправе вместе со мной. Вы уж поднапрягитесь, но чтобы через год пусть минимальная, но стабильная подпитка с вашей стороны была!