Воспоминания Данаани подсказали, что называть принцессу по имени было в высшей степени интимно, не позволительно никому, кроме родителей, мужа и новой семьи.

— Верни меня обратно, если и дальше собираешься вести себя, как напыщенный… болван! — Надеюсь, хоть это слово ему знакомо. Терпеть не могу тех, кто думает, что кулаками можно решить абсолютно все. Часть души Данаани охотно поддержала мою идею. — Я не собираюсь быть твоим трофеем, принц.

— Месяц назад, вытащив меня из постели Эраати, ты говорила противоположные вещи, женушка.

Он и моя змея-сестра — в одной постели? Что за мерзость?!

— Не сомневаюсь, что вы наверстали упущенное, — огрызнулась я.

— Правильно, не сомневайся. В тот же вечер, через неделю и сегодня утром.

Сегодня… утром? То есть они хорошенько покувыркались, потом Эраати пошла делать мне внушение, а он — прямиком к алтарю?

— Ты мне омерзителен, — ни грамма не кривя душой, бросила я ему в лицо.

— Плевать я хотел на твою любовь, светлая принцесска. К счастью, я могу получить любую женщину, какую пожелаю, поэтому твое уважение и симпатия мне нужны еще меньше, чем гнойник. Но так уж вышло, что мы нужны друг другу. Поволоку тебя силком, если потребуется, но ты исполнишь свою часть сделки, потому что я свою выполнил. А у тебя, насколько я понимаю, осталось не так много времени, прежде чем кхистанджутская порча окончательно переродит тебя, и я стану вдовцом.

— Такой был план, да? — вмешался Хадалис. — Сперва с башни падает твоя первая жена, потом вторая превращается в камень. А принцесса станет третьей — и с вас взятки гладки? Снова ни к чему не подкопаться. Все знают, что ты избавился от них, но никто не может доказать.

Так вот что имела ввиду синекожая няня.

— Это перерождение… оно может меня убить? — произнесла я, стараясь казаться безразличной.

Граз’зт лишь плотно поджал губы, смолчал.

— Этого никогда не случиться, Данаани, — успокоил меня Хадалис. — Я не позволю.

Мой муж громко и неприлично выругался, вспомнив чьи-то детородные органы и прыщ на заднице какого-то бога. А потом одним неуловимым почти змеиным выпадом ухватил меня за руку, вырывая из уютной безопасности Хадалиса. Просто невероятно, как он может двигаться так быстро при своем мощном сложении и громадном росте.

— Мое терпение иссякло, крылатая бестолочь, — глядя в сторону «светлого» соперника, пророкотал Граз’зт. — Класть я хотел на вашу интрижку, но до тех пор, пока она жива, пока носит мое имя и живет под крышей моего дома — я буду единственным мужчиной, который до нее дотрагивается, даже если я не буду дотрагиваться до нее вовсе. И очень надеюсь, моя сладкая женушка, что сегодня ночью найду тебя удовлетворительно невинной, иначе…

— Хватит, — прервал незавершенную угрозу Тан’тун. — Пора ехать, мы и так сильно отстали от остальных. Нет ни единой причины, почему бы вам не поговорить об этом в замке, а не изображая добычу посреди Топей на радость всем сакрам в округе.

Я нашла взглядом своего крылатого защитника, очень надеясь, что он правильно поймет молчаливую мольбу не вмешиваться. Кто-то должен быть умнее и отступить, чтобы выиграть. Судя по всему, благоразумие и ясность мысли у Граз’зта отсохли еще в зародыше.

— Мне нужно переодеться, — сказала я, когда стало ясно, что спорщики раздумали выяснять отношения кулаками. Зуд заставил меня поморщиться. — И сполоснуться.

Рогалик сделал широкий жест рукой, подражая балаганному шуту, отвесил глубокий поклон.

— Все Топи в твоем распоряжении, моя сладкая женушка! Советую оставить конечности на берегу, прежде чем нырять, потому что ты почти наверняка парочки не досчитаешься.

Вот угораздило же меня влипнуть! Я скрипнула зубами, покосилась на Хадалиса: вот он наверняка бы нашел способ помочь мне, вместо того, чтобы насмехаться. Но я благоразумно отвернулась, чтобы случайно не спровоцировать новую перепалку.

— Могу предложить тебе вот те чудесные кусты, женушка, — продолжал ерничать Граз’зт, указывая в сторону жидких зарослей колючек. Там я буду вся как на ладони. — И даже обещаю подсматривать за тобой всего одним глазом.

Меня прямо передернуло. Вот как можно? Минуту назад признался, что любился со змеей Эраати — и уже подбивает клинья ко мне. Знать бы, что такое Данаани ему пообещала, глядишь, смогла бы прищучит Его Рогатое Высочество, чтобы не молол языком почем зря.

— Подсматривай конечно, Рогалик, — елейным тоном вернула я, — только сперва глаза спрячь, а то ведь можешь парочки недосчитаться.

— Горячая штучка, — раздался одобрительный комментарий Тан’туна.

И все же, долго я так не выдержу. Чем больше я думала о количестве налипшей на меня грязи, тем сильнее и назойливее зудела кожа. Но повозка уехала далеко вперед, а здесь и сейчас были только мы.

— Мой плащ, принцесса. — Хадалис предложил его с пылающими от смущения щеками. — Прости, что он тоже недостаточно чистый для тебя.