— Увы, следственные действия вас ждать не будут, — заметил Алекс.

— Значит, придется нагонять.

Китиарка почти не смотрела в сторону Коллингейма с начала разговора. Интересно, куда она намылилась? Брукс высвистал шахты посмотреть? Детектив отлично знал, в какие 'шахты' желал бы наведаться сенатор. Там вполне можно было бы опустить лекцию о современных методах добычи полезных ископаемым на Атоваре. И вообще слова.

— Детектив, я понимаю, как это выглядит с вашей стороны, но убийство Хельги — не единственная причина, по которой я здесь нахожусь, — продолжила Тайни.

— То есть вы и так летели на Атован, когда пришла информация о ее смерти? — уточнил Коллингейм.

Роул кивнула. И стоило ли разводить хороводы с песнями про взаимовыручку китиарцев?

— Ну что ж, миз, не смею задерживать, — закончил он.

Подумаешь. Работали же они до этого вдвоем с напарником? И в этот раз справятся.

Алекс доставил китиарку до отеля. Она попрощалась и быстрым шагом направилась ко входу. Куда бы Роул ни собиралась, она спешила. Коммуникатор Коллингейма взыкнул, информируя о сообщении. Пришел ответ на запрос об исходящих Монтенегро. Сразу после ухода детектива и Тайни питбульша связалась с мэром. Дело, которое изначально дурно пахло, стало откровенно смердеть. Неприятности окружало его кольцом, которое с каждым шагом сжималось всё плотнее.

В отделе его одинокое появление без комментариев. Видимо, боялись внезапного появления китиарки. Алекс понимал коллег. Выглядеть непристойно в глазах хорошенькой женщины не хотелось. Тот факт, что они в самом деле непристойно себя вели девяносто пять процентов времени, ничего не менял. Детектив на ходу скинул куртку и повесил ее на гостевой вешалке в родном закутке. Генри, вперившийся в монитор, в знак приветствия молча поднял руку в салюте. Не отрываясь от происходившего на экране. Совсем от лап отбился. Никакого уважения к почтенным сединам.

Коллингейм вытащил из ящика кружку и пошел за кофе. Когда он вернулся, в закутке ничего не изменилось: Генри пялился в монитор, Роул не объявилась.

— Как успехи в редакции? — обратился он к Олдмену.

Ароматный кофе обжигал губы горечью и согревал руки. Как хорошо в теплом помещении на любимом кресле.

— Никак. Я туда не ездил, — признался напарник, отдирая взгляд от рамки и щелкая манипулятором. Сериалы он там смотрит, что ли?

— И-и-и?

— Решил не тратить время впустую. Обработать материалы с камер внешнего наблюдения, чтобы составить список тех, кто входил и выходил в здание редакции и соседнее незадолго до выстрела и после. Чтобы сузить круг тех, кого нужно допрашивать.

— И-и-и?

— И очень интересную штуку обнаружил. — Генри притянул гостевой стул, приглашая Алекса сесть рядом. Стул был не такой удобный, как кресло, но детектив мужественно в него перебазировался. После чего Олдмен запустил видео.

В вечерних сумерках на крыльцо медленно поднималась девушка в очень знакомой куртке. Почти такой же, какую приобрела Тайни: теплая, с пушистым капюшоном, крой-унисекс, скрывающий особенности фигуры. Только расцветка другая — в более светлых, серо-голубых тонах. Именно в эту куртку была одета убитая. Лица видно не было, поскольку съемка шла со спины.

— А когда выходит? — поинтересовался Коллингейм.

— Минут через пятнадцать, — Генри запустил запись. Зябко спрятав плечи и опустив голову от ветра — а может, и с другими целями, — девушка пошла в сторону, противоположную от камеры.

— Лицо где-нибудь видно? — уточнил Алекс, предугадывая ответ.

Генри отрицательно покачал головой.

— Данные ключей?

— Оба раза она входила в открытую кем-то дверь, — ответил напарник.

— Значит, нужно допросить этих людей.

— Скорее всего, они ничего не запомнили.

Действительно. Алекс тогда, возле трупа, удивился было простоте одежды жертвы. А потом решил, что Хельга не прошла мимо модного тренда. А теперь ему подумалось, что выбор одежды очень удачно скрывал Стоунбридж на улицах. Всё-таки медийная супер-звезда. Ее явно узнавали. Бы. Если бы она не умела становиться невидимкой. Детектив вновь отметил сходство выбора Роул и Стоунбридж. Желание стать незаметными или ностальгия по военной юности?

— Выходит, она сама разбила фонарь? — продолжил Генри.

— Возможность для этого у нее была. Выходит, да. Не рой яму другому, не то сам в нее попадешь.

С кем хотела увидеться журналистка? Кому готовила теплую встречу в темном переулке?

Коммуникатор опять взыкнул. На этот раз дважды. Синхронность проявили техники и патологоанатомы. Пришла вторая часть данных о соединениях миз Монтенегро и сообщение о том, что на указательном пальце убитой найдена остаточная металлизация по платине. Следы незначительные, срок носки украшения не превышал один — два месяца. Кольцо было снято очень аккуратно. Никаких, даже незначительных гематом не обнаружено. Может, сама сняла? Хотела вернуть? Возможно, кольца при ней вообще не было? Может, она его вернула дарителю? Или хотела вернуть?