– Верно. Верно, – Шагрей опять погружался в недолгое раздумье, после чего с воодушевлением выдвигал еще один способ, как можно отделаться от Свирского. Но он опять оказывался с большими изъянами.

Когда Шагрей перестал придумывать способы расправы над Свирским, то рассказал о себе, о своей мечте – осуществить реальный полет на Луну и почему согласился участвовать в съемках.

Они не заметили, как в общении перешли на «ты», вспоминали войну и пили за тех, кто вернулся с нее, и за тех, кто там остался.

Так и прошел вечер. Не самый плохой вечер в их жизни. Бывало гораздо хуже. Погружаясь в сон, Шешель все возвращался к разговору с Шагреем. Ему понравился этот человек. По сути, они впервые смогли так тесно пообщаться.

Подложить бомбу в авто Свирского и подгадать, чтобы взлетел он на воздух как раз, когда в нее сядет? Если все сделать аккуратно, а у Шешеля имелся небольшой опыт подобных диверсий, то полиция и не узнает, кто это сделал.

Где вы, славные времена, когда конфликтную ситуацию можно было очень легко разрешить – подойти к оппоненту и надавать ему пощечин перчаткой. Впрочем, хватило бы и одной, после чего пришлось бы выбирать оружие, секундантов, место и время дуэли. Как все просто когда-то было.

8

– Ну как вам? – спросил Томчин, когда они закончили просматривать отснятый материал.

– Впечатляет, – соврал Шешель. К стыду своему, он почти ничего не запомнил, потому что часто отвлекался, и хоть глаза его неотрывно почти, не мигая были устремлены на экран, ничего он на нем не видел, будто в проекторе, который работал за его спиной, пленка была засвечена.

– Правильная формулировка.

Из дюз ракеты вырывались клубы огня. На ее бортах была огромная надпись «Луна-7».

– Почему «Луна-7»? – спросил Шешель.

– «Луна», думаю, понятно почему, а цифра семь оттого, что прежде к Луне были направлены беспилотные ракеты количеством шесть штук. Ясно?

– Куда уж яснее.

Тем временем ракета отделилась от земли, ушла и небо и через несколько секунд затерялась в облаках. Шешель не знал, как удалось добиться этого. Не в самом же деле запускали огромную ракету. Но если бы накануне он не разговаривал с Шагреем и тот не пояснил ему кое-что, поверил бы и в то, что ракета настоящая и что на ней кто-то улетел в космос.

– Можно еще раз посмотреть? – спросил Шешель.

– С самого начала?

– Да, если можно.

– Отчего же нельзя.

Томчин закричал механику, чтобы тот перезарядил пленку. После небольшой паузы проектор вновь застрекотал, белый экран ожил.

Ракета летела к Луне. Все будут думать, что на борту ее находится майор Военно-воздушного флота его Величества императора России Александр Шешель. Он закрыл глаза, чтобы вообразить, что действительно оказался там.

Вначале была только темнота. Но ведь так и должно быть. Потом он стал различать звезды и серебряную Луну, уже не дрожащую от постоянно перемещающихся в атмосфере Земли воздушных потоков, которые искажают ее внешний вид. Сколько серебра!

Кто-то дотронулся до его плеча, затормошил. Его запустили не одного! На борту был еще один космонавт. Странно. Первоначально планировалось, что к Луне он полетит один.

– Да? – сказал Шешель, открывая глаза.

– Вы заснули? – спросил Томчин с некоторой обидой в голосе.

– Нет. Вряд ли.

– Вы чем-то обеспокоены?

– Разве?

– Мне так показалось.

– Вы ошиблись, – улыбнулся Шешель.

– Завтра продолжим.

Днем Томчин поймал Шешеля за руку в коридоре и без прелюдий принялся, сдабривая собственными комментариями, разъяснять очередную придумку Шагрея, который предложил чуть изменить сценарий.

– Вы представляете, теперь он говорит, что хорошо бы, чтобы экипаж лунной экспедиции состоял из трех человек. Из трех! Он говорит, что сегодня ночью него нашло озарение. Один остается на орбите, двое других высаживаются на Луну и там… нет, вы только послушайте, что выдумал этот… – Томчин поискал какое-нибудь из оскорбительных сравнений, но, не найдя его, продолжил без громких эпитетов, – один из них погибает, а другой закапывает его. Шагрей говорит, я его цитирую: «Это прибавит картине трагизма».

– Наверное, так оно и есть, – вставил реплику Шешель.

– Что? Ах, вы с ним заодно? Сговорились? Да? Все рыдать будут, а я первым. Вы хоть представляете, во что обойдутся эти съемки? И где я найду еще двух пилотов, согласных сниматься?

– Возьмите не пилотов.

– Нет. Тогда вся изначальная задумка пойдет прахом. Я не пойду на такое. В общем, я ему отказал, хотя согласен – идея хорошая. Но ничего не получится. И с зелеными человечками – тоже. Вот если мы кого-нибудь на Марс отправим, тогда я над этими предложениями опять поразмышляю, а пока – не стоит. «Луна – каменная глыба, на которой нет и не может быть жизни», – процитировал он из какого-то научного труда.