— Да что ты?! — я зло ухмыльнулась и поправила его одежду, — Спасибо, теперь ясно зачем меня сперва тащат в управление. Бумажки о неразглашении подписывать, да?

— Уберите её к херам с глаз моих долой! — рыкнул Джон, на что меня опять пихнули в спину к выходу.

"Если это не наши… То я уже вообще ничего не понимаю. Чтобы провернуть такое, нужно иметь очень серьезный ресурс… А чтобы так мстить, нужна очень… очень веская причина!"

— Что я упустила? — не заметила, как озвучила мысль в голос, а Джон, сев напротив меня на сидение фургона, холодно отрезал:

— Время ты упустила, Тереза. Время на то, чтобы поумнеть!

— Так и не уймешься, что не приняла твоих нежных чувств.

Фургон тронулся с места, а Джон повернулся ко мне и прошептал:

— То, что я чувствую, тебя уже совершенно не касается, Тереза.

— Прости… — сухо ответила и мы встретились взглядами.

— Мозг включила?

— Нет, просто не хочу быть дрянью в твоих глазах. Потому что мы вряд ли ещё встретимся, Джон.

Он промолчал, потому что знал куда я попаду после того, как выйду из стен управления. Скорее всего я проведу очень много лет в застенках. И отправят меня не в кошерную тюрьму, а к обычным убийцам, потому что посадить меня могут только за одно преступление. Чтобы законно избавиться от Терезы Холл — программистки простой вшивой компании, нужно обвинить её в очень серьезном преступлении. А я совершила таких три.

— Когда я смогу встретиться с семьёй? — обернулась к окну, а у самой комок в горле встал при воспоминании о матери и Джесс.

— Они смогут навестить тебя после того, как тебя перевезут в Атланту, — ответил Джон, а я закрыла глаза и так и сидела, не открывая их до самого управления.

Всё прошло мимо меня будто в том тумане над рекой, когда я видела свою тень от солнца в последний раз. Сейчас, месяц проведенный в Корее, казался мне сном, настолько сильным был контраст ощущений от действительности.

Как и у любого другого человека, у меня наступило состояние апатии. Я ничего не хотела, кроме одного — увидеть маму с сестрой, и попросить у них прощения за то, что теперь они останутся одни.

Спустя два дня меня перевезли спецтранспортом в Атланту, вместе с ещё кучкой женщин, которые явно сидели со мной в одном автобусе по той же статье. Однако это меня не пугало.

Меня даже не испугал вид высоких каменных стен тюрьмы, и три контрольно-пропускных пункта с вооруженными тюремщиками.

На то, чтобы посадить неугодного агента за решетку за преступление, которое она совершила два года назад, ушло несколько дней. Я знала, что моё руководство держало на меня досье, со всем дерьмом, которое было в моей жизни.

"Секреты и тайны — лучшее оружие против любого человека. Если ты владеешь чьей-то тайной, ты владеешь самим владельцем этой тайны…"

Я всадила вилку в отваренную фасоль, и провертела на ней какую-то дрянь, которой здесь кормили, как самым кошерным деликатесом.

— Ты смотри какая красотка к нам пожаловала?! — раздалось надо мной, пока я продолжала думать.

Мыслительный процесс и понимание того, почему я оказалась в дыре, куда раньше сама отправляла людей, вернулись спустя сутки пребывания в этом роскошном месте.

— Говорят ты новенькая с пятой? — напротив меня, свой зад на стул опустила брюнетка.

Мне даже взгляд не нужно было поднимать, чтобы понять что это смотрящая. Девка вся в татуаже, явно мексиканской наружности, не услышав от меня ответа, перегнулась через стол и сплюнула мне в миску.

— Жаль… — флегматично бросила, смотря на то, что теперь красовалось поверх моей фасоли, — А я хотела доесть.

— Так ешь! — прошептала, издеваясь мексиканка, и я наконец подняла взгляд.

— Пожалуй, я оставлю это тебе! — схватила её за волосы и потянула со всей силы, мокнув рожей прямо в миску.

Послышался характерный всхлип, но я держала хорошо, а когда вторая подруга по разуму, попыталась напасть на меня со спины, тут же встретилась с моим любимым приёмом. Я отпустила мексиканку в тот самый момент, когда рука второй девки потянулась ко мне. Спустя три выдоха, подружка татуированной бабёнки, лежала мордой в столе, а я стояла над ней и держала колено на её хребтине.