— Очень мило с твоей стороны.

Его улыбка была самоуничижительной и скромной, доказывая, что все мои умозаключения о нём были неверными.

— Вовсе нет. Это было абсолютно эгоистично с моей стороны. Я не хочу, чтобы мой ресторан загнулся.

Я не могла не засмеяться.

— Хорошо, ты прав. Это было абсолютно эгоистично с твоей стороны спасать этот ужин. Как ты посмел так поступить со своим бизнесом?

Его губы расплылись в тёплой улыбке, но он сменил тему.

— Ты пришла, чтобы посмотреть стену?

— Ты же не против? Я не хочу мешать.

Он отмахнулся.

— Всё хорошо. Рисовать будем после закрытия, ты можешь снять все мерки, которые тебе нужны.

— Показывай, — поторопила я его.

Именно это он и сделал, проведя меня по краю зала, пока я не увидела свой будущий проект лицом к лицу. Я разглядывала это гигантское белое пространство, которое было самым большим холстом, с которым я когда-либо работала, и напряжение, которое копилось во мне весь день, наконец-то выплеснулось наружу.

В предвкушении я издала счастливый вздох и протянула руку к пустой стене, выкрашенной белой краской.

— Это будет весело, — прошептала я.

Он повернулся ко мне.

— Хм?

— Ничего, — я обошла Эзру, чтобы получше рассмотреть стену. — Я просто разговаривала сама с собой.

— Ты выглядишь счастливой, — прокомментировал он. — Хороший день?

Не посмотрев на него, я призналась:

— У меня был ужасный день, — я провела пальцем вниз по чёрной рамке картины. — Но он становится лучше.

Я услышала в его голосе улыбку, даже не посмотрев на него.

— Я так и думал.

Бабочки вернулись с новой силой, подпрыгивая и порхая и создавая хаос внутри меня. Развернувшись к нему, я смело встретила его взгляд.

— Хочешь услышать мою идею?

Он уставился на меня.

— Ты хочешь рассказать мне свою идею?

Я покачала головой, наполовину завороженная его загадочным взглядом. Он был тёплым и нежным, и одновременно знакомым.

— Не совсем.

Он медленно приподнял одно плечо.

— Значит, я подожду до великого открытия.

Его ответ заставил меня усомниться в его искренности.

— Ты ведь шутишь, верно?

— С чего бы я стал шутить?

Потому что ты

— Ты действительно так сильно мне доверяешь? Я раскрашу всю эту стену, Эзра.

— В этих вопросах, Молли, я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было.

И что я должна была делать с этим? Кроме того, чтобы запомнить этот момент и то, как он сейчас выглядел и то, как защищено я чувствовала себя от его слов, и какой важной и заметной я себе казалась. Я хотела законсервировать этот момент и сохранить навсегда, чтобы обращаться к нему всякий раз, когда я буду чувствовать себя беззащитно или как-то не так. Чтобы я могла напомнить себе, каково это — чувствовать, что тебя уважают.

Потому что я чувствовала это. По какой-то причине, этот суперуспешный ресторатор решил, что я ему ровня. В то время как весь мой офис не верил в меня, он рискнул всей своей империей и доверился моему вкусу. Он доверял мне. Когда мой босс отклонял мои идеи, ставил под сомнение мой вкус и лапал меня, это мужчина попросил меня помочь ему, и полностью в меня поверил.

И он предоставил мне полную свободу делать то, что я считала правильным.

Эзра не представлял, как много для меня это значило, как много он изменил в моём видении мира и в том, насколько я себя ощущала, будучи взрослой и имея работу.

— Тебе что-то нужно от меня? — спросил он, когда я ничего больше не сказала.

— Пока ничего, — сказала я ему. — Мы можем поставить экраны? Я надеюсь начать в субботу, и мне бы не хотелось быть на виду.

— Всё будет хорошо, — пообещал он. — Дай мне знать, что ещё тебе нужно, и я всё достану.

— Спасибо.

— Ты голодна?

— Что?

Каким-то образом он умудрился сократить расстояние между нами.

— Ты голодна? Ты ела?

— Э, нет.

— Не хочешь присоединиться ко мне на лёгкий перекус?

Моё сердце ускорилось в три раза.

— То есть сейчас?

Один уголок его рта приподнялся в улыбке.

— То есть сейчас, — улыбка исчезла. — Если, конечно, тебе никуда не надо.

Иррациональное желание вернуть назад его улыбку заставило меня сказать: