— И что ты об этом думаешь?

— Да ничего… хочется людям верить в одного Светлого — пусть верят. В чем проблема?!

Рой на это покачал головой, а взгляд его, устремленный на брата, приобрел странное выражение — снисхождение приправленное горечью:

— А ты не забыл, случаем, от кого сам-то происходишь?! И весь наш род… и, в какой-то мере, вся знать… и соответственно все маги?! М-м?

— От Темного… — ответил Вик. Попутно чувствуя подвох в вопросе, но, никак не ухватывая в чем его суть.

А дальше он, все больше слушал. И в голове его, тем временем, что-то страгивалось с места и закручивалось, пускаясь в несвойственные ему раздумья. И хотя Вик, в отличие от брата, к наукам никогда особенно не тяготел, но в меру приличное образование все же получил. И теперь он с трудом воспринимал, что те непреложные истины, впитанные им еще в детстве, для большинства живущих ныне людей всего лишь сказки давних зим, с не раз переиначенным сюжетом. Он-то, десять зим в дальнем замке просидел, в пол уха старенького учителя слушая, а тут, оказывается, такие дела творятся — непонятные, серьезные… страшные, которые с набега и не уразумеешь!

Простому народу, отринувшему когда-то веру в Создателя Единого, как в Многоликого, теперь было естественней превозносить лишь его Светлый Лик. Это же так легко и понятно нести свои горести и проблемы именно к Нему — Чистому и Сияющему! А потом, покаявшись, ожидать, что он Своим Светом очистит и их от малых и больших прегрешений.

А что Темный? В балладах тех перепетых и присказках пересказанных только-то и осталось, что Он многоженцем был, излишества разные насаждал, да магов не сотворил, как подобает божеству, а породил, как каждая человеческая пара своих детей рожает — через утехи постельные и утробу матери.

Чему там можно поклоняться?! За что челом об пол бить?!

Маги, они чужды простому люду — живут долго, дела творят такие, что косным умом и не понять, да и могущественны непомерно по человеческому разуменью. Страх от них один — да и только! Семь жен — это вообще непотребство несусветное! А излишества разные простому человеку и не по карману — так не нужны они вовсе. И, самое-то главное, благости в Темном нет и благолепия! Как такой прощением одарит, от грехов отмоет?

И давно уже осталось за гранью короткой человеческой памяти, что в облике Темном в Мир приходил Сам Создатель Единый, а Лик тот был всего лишь «одеждой» пригодной для выполнения определенной работы. Как кузнецу положен фартук из толстой кожи, а продавцу сладостей — из беленого льна, ну а пахарю вообще фартук непотребен — одевай что поплоше, да посвободней, чтоб движения не сковывало. Нет, не помнят этого уже — забыли все!

Забыли и то, что женщины, взятые Темным в супруги, были не для услаждения низменных желаний, а для обучения и порождения магов. Да и количество жен было обусловлено, собственно, не ненасытной чувственностью Его, а магией чисел. И забылось давно, что волшебники те были рождены для защиты всего рода людского от властных эльфов. Потому что Большая Битва ушла годами так далеко в прошлое, что для простых людей, с их кратким веком, отгремела в незапамятные времена. И если не забылось еще, что была она между людьми и эльфами — то и это счастье великое, а вот причины, приведшие к ней, вряд ли мог назвать хоть один человек из тысячи.

И уж тем более выпало из человеческой памяти то, что в народе давно числилось за «излишества». И были это совсем не блага, за деньгу покупаемые, а всего лишь чувства, владеющие людьми.

Это Любовь! К женщине, ребенку, брату или матери — не важно. Сострадание живое! Страх безбрежный! Гнев неуправляемый! Жадность затягивающая! И все проявления этих чувств — чистые, сами по себе, или частичные, замешанные в одно из многих, или подогреваемые извне, и есть тот дар, что был преподнесен простым людям Темным при сотворении.

А вот то, что людские яркие чувства часто зависят от тех самых материальных благ — вот это-то и вносит сумятицу и путаницу в понимание сего дара. И это уже от каждого человека зависит, что вызывает в нем эти чувства. Один порадуется, дав монетку нищей старухе, а другой напьется от счастья, что увесистый кошелек нынче в толпе срезал. Один разозлится, увидев ребенка обиженного, а другой изойдет злобой, если у соседа вдруг лошадь новая появится.

А вот Светлый Лик, как часть Создателя, несет в себе только чистый порядок, обездвиженную стабильность и холодный разум. Как ледник в горах — и вода-то в нем кристально чистая, и каждая снежинка идеальна по форме, и прекрасен он неимоверно сиянием своим — но жизни-то в нем нет! И если благолепия, то бишь красоты величественной, действительно у Него не отнять, то вот благости — доброты и милосердия, в Нем нет… и никогда, и не было!

А уж если взять на себя труд и открыть старые эльфийские трактаты, то можно и вычитать там, что первые светлые эльфы были холодны, как тот ледник, и чувствовать не могли — а поэтому и не выжили!

Простые же люди чувствуют — и живут, и плодятся, и здравствуют. Вот и получается, что если веровать в Светлого Единого, то жизнь человеческая проходит в постоянном грехе — изо дня в день, из минуты в минуту. Потому что все, что люди переживают, выходит за рамки чистого порядка и холодного разума.