– Значит, теперь я бастард? – Торриен опасно сложил руки на груди, рубиновое пламя окончательно исчезло, и Райела закричала с новой силой, изогнувшись в спине.

Чешуйки впереди на основании ее хвоста стали неторопливо расходиться в стороны.

– Ты и был им, – выплюнула царевна, теперь не прекращая стонать.

Иллиана вдруг поняла, что от боли царевна резко перестала соображать, что говорит.

– Только раньше от тебя еще мог выйти толк, – продолжала Райела, кажется, совершенно лишаясь рассудка. – Ты должен был приготовить антидот к моим родам. Но ты даже о сестре своей позаботиться не сумел! Все время думал о своей человеческой шлюхе!

Торриен на миг закрыл глаза и глубоко вздохнул. Затем открыл и ответил:

– Я не ударил тебя лишь потому, что ты рожаешь. Но во второй раз тебе вряд ли так повезет.

Райела фыркнула и снова застонала.

– Что от тебя еще можно ожидать?! – прошипела она, скривившись от сильной схватки. И зашипела, напоминая настоящую змею.

Иллиана смотрела на нее и не верила тому, что слышит. Прежде ей казалось, что царевна не умеет держать язык за зубами, так много гадостей от нее можно было услышать. Но теперь выходило, что это она еще себя сдерживала. Настоящий же яд полился именно сейчас.

– Ты все сказала? – опасно тихо спросил Торриен, и было видно, что он держит себя в руках из последних сил.

– Видеть тебя не хочу! – закричала она, согнувшись и отчаянно сжав руки в кулаки. Ей нужно было ухватиться хоть за что-нибудь, но ничего подходящего вокруг не находилось. – Ты все испортил! Все! Дарьеш должен был сесть на трон! Дарьеш и наш… наш сын…

Она откинула голову назад и закричала, зажмурившись.

В зале воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь стонами Райелы.

Торриен на миг закрыл глаза, затем сжал кулаки и резко развернулся, собираясь уйти прочь из зала.

– Оставьте ее, пусть справляется сама, – жестко приказал он, и холод в его голосе звучал замерзшей сталью.

Жрецы мгновенно поклонились, готовясь оставить Райелу по одному слову нового повелителя. Вот только Иллиана неожиданно схватила его за руку.

– Нет, – проговорила она тихо, но твердо.

И неожиданно встретилась с таким жгучим золотым взглядом, что по спине прокатилась непривычная волна страха. Торриен не был похож сам на себя.

Но это был все еще ее царевич, ее любимый Золотой змей. А потом она сглотнула ком в горле и повторила:

– Не уходи. Не бросай свою сестру…

– Она убийца! Она убила отца вместе с Дарьешем! – зарычал Торриен, и Иллиане вдруг показалось, что он ее ударит.

Но этого не произошло. Он просто стоял рядом с ней и тяжело дышал. А вокруг них, не шевелясь и склонив головы, так и стояли слуги вместе с Саримархом.

– Я не убивала отца, – вдруг проговорила Райела, перестав кричать. С ее лба градом катился пот, а глаза странно заблестели. Их ядовито-оранжевый цвет вдруг перестал быть таким агрессивным и злым.

Райела глубоко вздохнула. Видимо, наступил очередной перерыв между схватками, ненадолго давая ей возможность рассказать:

– Я говорила Дарьешу не делать этого… говорила. Но он не послушал…

Иллиана молчала, ошеломленно глядя на царевну, из глаз которой неожиданно полились крупные слезы, смешиваясь с потом со лба.

А потом она снова закричала.

– Торриен, пожалуйста, – быстро проговорила Иллиана, чувствуя, что впервые, кажется, действительно жалеет Райелу, несмотря на то, что она натворила. На ее руках хотя бы не было крови. – Пожалуйста…

Золотой змей сжал челюсти и несколько секунд смотрел на сестру злыми, чуть прищуренными глазами.

– Она не убийца, – добавила Иллиана, сжав запястье Торриена. – А ее ребенок, твой племянник, и вовсе не виноват…

В этот момент лицо царевича как будто смягчилось. Он вновь положил руку на живот царевны и сделал знак медикам, чтобы продолжали.

Как только рубиновый огонь вновь коснулся кожи, судорога боли у Райелы словно прошла. Она перестала кричать, только тяжело дышала.

Иллиана глубоко вздохнула синхронно с царевной и вдруг ощутила что-то странное. Какое-то необычное, едва уловимое чувство, что нарастало с самого начала этих ужасных родов. Как будто ее кто-то звал. Тихо, почти не слышно.

В этот момент чешуйки на хвосте царевны начали расходиться в стороны.

– Время пришло, сейчас начнется, – проговорил один из лекарей, сдвинув брови, и протянул к царевне руки в перчатках. – Думаю, вам лучше отвернуться, хешмирай, – добавил он для Торриена, уже обращаясь к нему как к царю, несмотря на то, что официально церемония не закончилась.

Торриен отвернулся, но продолжал держать ладонь на животе сестры.

– Вам тоже не стоит смотреть, сайяхасси, – сказал медик уже для Иллианы, но та с каждой секундой все сильнее чувствовала, что должна быть здесь.