Но Энтони мог. Он ничего не знал ни о Марке, ни о Роберте. Он видел мертвеца еще до того, как ему сказали, кто это. Он знал, что произошла трагедия, прежде чем узнал, что кто – то пропал. Эти первые впечатления, столь жизненно важные, были получены исключительно по существу дела; они были основаны на свидетельствах его чувств, а не на свидетельствах его эмоций или чувств других людей. Он был в гораздо лучшем положении для того, чтобы докопаться до истины, чем инспектор.

Вполне возможно, что, думая так, Энтони поступил с инспектором Берчем несколько несправедливо. Берч был готов поверить, что Марк застрелил своего брата. Роберта провели в кабинет (свидетель Одри); Марк вошел к Роберту (свидетель Кейли); Марк и Роберт разговаривали (свидетель Элси); раздался выстрел (свидетель все); в комнату вошли и нашли тело Роберта (свидетель Кейли и Джиллингем). А Марк пропал. Очевидно, Марк убил своего брата. Случайно, как полагал Кейли, или намеренно, как показывала Элси. Не было смысла искать трудное решение проблемы, когда все было на поверхности. Но в то же время Берч предпочел бы трудное решение, просто потому, что к нему прилагалось больше доверия. “Сенсационный” арест кого-нибудь в доме доставил бы ему больше удовольствия, чем банальная погоня за Марком Эблеттом по всей стране. Марк должен быть найден, виновным или невиновным. Но были и другие версии. Энтони было бы интересно узнать, что как раз в то время, когда он чувствовал свое превосходство над предвзятым инспектором, сам инспектор с любовью размышлял о возможностях, связанных с мистером Джиллингемом. Было ли это просто совпадением, что мистер Джиллингем появился именно тогда, когда он это сделал? И любопытные ответы мистера Беверли, когда его спрашивали о его друге. Помощник в табачной лавке, официант! Странный человек этот мистер Джиллингем. За ним тоже стоит приглядеть.

Гости попрощались с Кейли по-своему. Майор, грубовато и просто: “Если я вам нужен, приказывайте. Все, что я могу сделать, до свидания”; Бетти, молчаливо сочувствующе, со всем, что было в ее больших глазах, о чем она была слишком напугана сказать; миссис Калладайн, возмущенная, что не знает, что сказать, но, по-видимому, имея многое; и мисс Норрис, так много в одном отчаянном жесте, что неизменное “Большое спасибо” Кейли можно было бы принять на этот раз за благодарность за художественное развлечение.

Билл проводил их до машины, сам попрощался (специально пожав руку Бетти) и вышел, чтобы присоединиться к Энтони на садовой скамейке.

– Да, это сложное дело, – сказал Билл, усаживаясь.

– Очень сложное, Уильям.

– И ты на самом деле им занимаешься?

– Занимаюсь, – ответил Энтони.

– Тогда ты тот человек, который мне нужен. Ходят всякие слухи и загадки, и этот инспектор просто не хотел отвечать на вопросы, когда я хотел расспросить его об убийстве или о чем-то еще, но продолжал задавать мне вопросы о том, где я впервые встретил тебя, и всякие скучные вещи вроде этого. Итак, что же произошло на самом деле?

Энтони рассказал ему как можно короче все, что уже рассказал инспектору, Билл перебивал его то тут, то там подобающими выражениями, как “Боже правый” и присвыстыванием.

– Послушай, это ведь своего рода дело, не так ли? В чем именно я должен участвовать?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, всех, кроме меня, увозят, а меня этот инспектор проводит через все это, как будто я все знаю.

Энтони улыбнулся ему.

– Ну, знаешь, тебе не о чем беспокоиться. Естественно, Берч хотел увидеть одного из вас, чтобы узнать, чем вы занимались весь день. И Кейли был достаточно мил, чтобы думать, что ты составишь мне компанию, поскольку я с тобой уже знаком. И, ну, вот и все.

– Ты останешься здесь, в доме? – Нетерпеливо спросил Билл. – Молодец. Это великолепно.

– Это примиряет тебя с отъездом … некоторых других?

Билл покраснел.

– Ну ладно, я все равно увижу ее на следующей неделе, – пробормотал он.

– Поздравляю тебя. Мне понравилась ее внешность. И это серое платье. Приятная милая женщина.

– Дурак, это же ее мать.

– О, прошу прощения. Но в любом случае, Билл, ты мне нужен сейчас больше, чем ей. Так что попробуй смириться и со мной.

– Правда? – сказал Билл, весьма польщенный. Он очень восхищался Энтони и очень гордился тем, что он ему нравится.

– Да. Видишь ли, скоро здесь что-то произойдет.

– Дознания и тому подобное?

– Ну, может быть, что-то до этого. Так, а вот и Кейли.

Кейли шел к ним через лужайку – крупный, широкоплечий мужчина с одним из тех сильных, гладко выбритых, уродливых лиц, которые никогда нельзя назвать простыми.

– Не повезло Кейли, – сказал Билл. – Слушай, может, мне сказать ему, как я сожалею и все такое? Это кажется так чертовски неадекватно.

– Не стоит беспокоиться, – ответил Энтони.

Кейли кивнул, подойдя к ним, и на мгновение замер.

– Мы можем освободить для тебя место, – сказал Билл, вставая.

– О, не беспокойтесь, спасибо. Я просто пришел сказать, – продолжал он, обращаясь к Энтони, – что они, естественно, совсем потеряли голову на кухне и обед будет только в половине девятого. Форма одежды свободная. А как же ваш багаж?

– Я думал, что Билл и я могли бы прогуляться до гостиницы.

– Автомобиль может заехать и забрать багаж, как только он вернется со станции.

– Это очень любезно с вашей стороны, но мне все равно придется самому съездить туда, чтобы собрать вещи и оплатить счет. Кроме того, сегодня хороший вечер для прогулки. Не возражаешь, Билл?

– Мне бы это понравилось.

– Ну, тогда, если вы оставите сумку там, я позже пришлю за ней машину.

– Большое спасибо.

Сказав то, что он хотел сказать, Кейли остался стоять немного неловко, словно не зная, идти ему или остаться. Энтони задумался, хочет ли он поговорить о событиях сегодняшнего дня, или это единственная тема, которую он хотел бы избежать. Чтобы нарушить молчание, он небрежно спросил, ушел ли инспектор.