Однополчане подхватили молодого солдата под руки, вскинули на свои плечи и скрылись вместе с ним в густом лесу.

Очнулся Миколка уже в госпитале, долгое время пролежав без сознания.

– Ну, наконец-то! – услышал он рядом голос пожилого мужчины. – С возвращением, сынок! А то мы уж и надежду стали терять!

Миколка увидел наклонившееся над ним лицо отца.

– Батя?! – Слезы подкатили к горлу и предательски полились по исхудавшему, измученному, бледному лицу.

– Батя я тебе! Батя! – заботливо проговорил незнакомый человек.

Когда мимолетный туман рассеялся, Миколка понял, что обознался.

– Ты поплачь, поплачь, сынок, полегче будет. Плачешь – значит, живой! Теперь все будет хорошо. Молодой, выберешься! – И он поправил своей единственной рукой упавшее с неподвижного тела парнишки одеяло.

Начались нескончаемые дни лечения в госпитале, дни, наполненные болью и страданием. Осмотры, консилиумы и тревожный шепот за дверью и, как приговор, заключение докторов: «Сложное ранение ноги, почти выбита часть кости. Но самое тревожное – это ранение позвоночника. Движения ограниченны. Ходить не сможет». Для молодого парня все это прозвучало как-то очень непонятно, он не поверил в вынесенный медицинский вердикт.

Проходили недели, месяцы… Миколка продолжал неподвижно лежать в кровати, получая стыдную заботу от молоденьких и красивых медсестер.

«Не может быть, чтобы я навсегда был прикован к постели, – думал он. – А как же рыбалка? Как же мой лес? Нет! – упрямо думал он. – Я с этим не согласен! Со мной этого не может быть! Я буду ходить, чего бы мне это ни стоило!» – с настойчивостью и абсолютной уверенностью закончил свою мысль. С силой сделал рывок и попытался подняться, но резкая боль уложила его обратно.

«Если болит, значит, живое и должно двигаться! – пришло к нему понимание. – Значит, все зависит от меня! Ведь дома, в селе мы всегда обходились без докторов. Нужно очень захотеть!» – вспомнил он слова мамы.

Он понимал: чтобы вернуть способность ходить, нужно двигаться, чего бы ему это ни стоило. Начались долгие недели, месяцы, годы непрерывного труда над своим телом. Миколка был упрям, он знал, что справится. Не сдаваясь ни на один день, он боролся за свою полноценную жизнь, преодолевая порой нечеловеческую боль. Молодость и характер брали свое: тело медленно стало восстанавливаться.

Девчонки-медсестры с интересом заглядывались на молодого красивого чернявого парня с большими зелеными глазами и бледным лицом. Он же не переставал заигрывать и шутить с ними. Когда очередная смущенная от такого внимания медсестра убегала, Миколка вздыхал:

– Красивые девчата, но все такие высокие, как на подбор!

– Ну-ка! Попробуй потаскать нас, бугаев, – ответил ему угрюмо сосед по палате, у которого тоже были перебиты ноги. – Как их плечи только выдерживают нас?!

– Порадуюсь от женского внимания, пока лежу! – продолжал Миколка. – Почувствую себя крутым парубком! А то мало что не высоким уродился, так пули еще дупло в ноге сделали, прибрав для этой конструкции пару сантиметров, и позвоночник скукожился. Когда встану, девчата увидят, какой я великан, да как побегут в разные стороны!

И палата наполнялась смехом от очередной его шутки. Миколка не был высоким, но и низкорослым его тоже нельзя было назвать. А шутить и смеяться он очень любил.

Именно тогда, когда он был прикован к постели, пришла к нему мысль стать врачом. Через несколько лет, на удивление всем врачам, Николай будет ходить, правда, с помощью палки, до конца жизни преодолевая жгучую боль в раненом теле.

Послевоенное время было очень бедным. Но гордость и радость от победы давала людям силы надеяться на счастливую жизнь. Если они одолели такого гада, то остальные беды не страшны, справятся, лишь бы не было войны. Эта мысль, посеянная правительством в головы настрадавшихся людей, выращенная на беде и политая кровью, прорастет через десятилетия и дойдет до наших времен неизменной, умело отводя и закрывая собой множество насущных проблем многострадальной страны, в которой будут продолжать манипулировать людьми, чтобы сохранить над ними власть.

Долгие четыре года Николай пролежал в госпитале небольшого украинского городка Умань, два из них он был прикован к кровати. Только огромная сила воли и жажда полноценной жизни подняла и поставила молодого парня на ноги. Годы лечения он не тратил зря: одновременно с учением ходить заново получил профессию зубного техника. После выписки из госпиталя Николаю дали направление на работу в областной центр, город Хмельницкий. Несмотря на инвалидность, он был достаточно привлекательным для женского пола. Вот только фронтовая привычка – выпить свои «сто грамм» – привязалась крепко. В послевоенное время среди бывших фронтовиков это считалось нормой…

Молодость и желание любить брали свое! Николай познакомился на работе с девушкой Майей и, не успев понять, любит ее или нет, быстро женился. Прожив короткое время с молодой женой, понял, что семейные отношения без любви похожи на мучения – это унизительно по отношению друг к другу. Майя и Николай расстались. Началась долгая холостяцкая жизнь.

Прошли годы. Николай так и не смог никого встретить, с кем бы хотел прожить всю оставшуюся жизнь. Он почти смирился со своей участью и решил, что будет жить один. «Видимо, такая у меня судьба», – частенько думал он.