Так вот зачем нужно было зеркало. Орен толкнул дверь, и она открылась.

– Арсенал обшит армированной сталью, – сообщил он и переступил порог. Я шагнула следом.

Услышав слово «арсенал», я тут же представила себе комнату, какие порой показывают в боевиках: мрачные черные стены, патронные ленты, как в фильмах про Рэмбо. Но этот арсенал больше походил на помещение загородного клуба. Стены были уставлены шкафчиками из блестящего вишневого дерева. Посреди комнаты стоял стол на изысканно украшенных деревянных ножках с мраморной столешницей.

– Это и есть арсенал? – вырвалось у меня. На полу лежал ковер – мягкий, дорогой, таким впору украшать столовую.

– А вы что ожидали увидеть? – поинтересовался Орен и захлопнул за нами дверь. Замок щелкнул, но телохранитель на всякий случай проворно задвинул еще три засова. – По всему дому разбросано несколько убежищ. Это по совместительству одно из них – на случай торнадо. Остальные я вам позже покажу – на всякий случай.

На случай, если на меня снова совершат покушение. Но я отмахнулась от этой мысли, решив сосредоточиться на причине, по которой сюда пришла.

– А где тут «винчестеры»? – спросила я.

– В коллекции насчитывается по меньшей мере тридцать «винчестеров», – сказал Орен и кивнул на стену, уставленную витринами. – Может, уточните, зачем они вам?

Еще вчера я бы твердо решила оставить это в секрете, но не теперь, когда Джеймсон решил не рассказывать мне о том, что искал – и, возможно, нашел – новую зацепку, связанную с его средним именем. Теперь я хранить его тайны вовсе не обязана.

– Я ищу кое-что, – призналась я Орену. – Послание от Тобиаса Хоторна, что-то вроде подсказки. Вырезанный на дереве знак – или цифру.

Впрочем, на том дереве в лесу мы не нашли ни того ни другого. Когда мы с Джеймсоном остались один на один в ванной, он между поцелуями дал мне понять, что, по его мнению, имя Тоби – это новая подсказка, но я этой уверенности не разделяла. Буквы на стволе явно вырезала не та же рука, что символ на мосту. Надпись была неровная, детская. Может, Тоби сам ее оставил, еще маленьким мальчиком? Может, истинная подсказка по-прежнему ждет нас в лесу?

Но мне нельзя туда возвращаться. Во всяком случае, пока мы не опознали стрелка. Осмотреть комнату и вынести вердикт о том, что в ней безопасно, Орен может. Но проверить целый лес – нет, это ему не под силу.

Отгоняя воспоминания о гулких выстрелах и обо всем, что случилось после, я открыла один из шкафчиков.

– А у вас нет догадок, где бы ваш бывший начальник мог спрятать тайное послание? – спросила я Орена, сосредоточившись. – На каком из ружей? И в какой из частей?

– Мистер Хоторн редко откровенничал со мной, – сказал Орен. – Я не всегда понимал, что у него на уме, но уважал его, и это уважение было взаимным. – Он достал ткань и расстелил ее на мраморной столешнице. Потом подошел к открытому мной шкафчику и достал одно из ружей.

– Они все не заряжены, – поспешил уточнить он. – Но с ними все равно надо быть очень осторожными. Всегда.

Он положил оружие на ткань и пробежался пальцами по стволу.

– Это его любимое. Стрелком он был отменным, что ни говори.

Чувствовалось, что за этими словами стоит какая-то история – которой мне, возможно, услышать вовсе не суждено.

Орен отступил, и я сочла это знаком, что можно приблизиться к столу. Все во мне молило отойти от оружия подальше. Воспоминания о пулях, летевших в меня, были еще слишком свежи. Раны все еще болели, но я заставила себя внимательно осмотреть ружье, найти на нем хоть какую-то подсказку.

Наконец я посмотрела на своего телохранителя.

– А как заряжать ружье?

На четвертом ружье я нашла то, что искала. Для того чтобы зарядить «винчестер», надо было передернуть затвор. С нижней-то стороны этого самого затвора на четвертом ружье я разглядела четыре буквы: О. Д. И. Н. Они были выгравированы на металле так витиевато, что напоминали инициалы, но я сложила из них число и мысленно поставила его рядышком с символом, обнаруженным нами на мосту.

Не бесконечность, подумала я. А восьмерка. А теперь еще и один.

Восемь. Один.

Орен проводил меня до моей комнаты. Я подумала было постучаться к Либби, но было уже поздно – пожалуй, даже слишком, – да и что бы я ей сказала? «Привет, меня чуть не убили, сладких снов»?

Орен осмотрел мою спальню и занял позицию у двери, расставив ноги на ширину плеч и вытянув руки вдоль тела. Ему тоже не помешал бы отдых, но когда дверь между нами захлопнулась, стало понятно, что он твердо намерен его отложить.