Мне тут же захотелось заглянуть Орену в глаза, но я сдержалась. Он ведь меня убеждал, что Ребекка не станет болтать налево и направо о стрельбе. В чем же еще он ошибся?

– Вы с Джеймсоном, – продолжала Тея неодобрительным тоном, будто отчитывая непослушное дитя. – Да не где-нибудь еще, а в комнате, где когда-то жила Эмили. Как-то уж это чересчур, ты не находишь?

Так она не знает о нападении, вдруг догадалась я. Ребекка, должно быть, видела, как Джеймсон выходит из ванной. И, наверное, слышала нас. И догадалась, что мы…

– Чересчур? – переспросил Ксандр, протиснувшись между Теей и мной и разорвав ее цепкие объятия. – Кто-то тут выкидывает фокусы без меня? Безобразие какое!

Эти слова прозвучали двусмысленно, и пускай мне совсем не хотелось записывать Ксандра в список подозреваемых, но поступить иначе в моем нынешнем состоянии было попросту невозможно.

– Ребекка ночевала в коттедже, – сообщила Тея Ксандру, явно наслаждаясь каждым произнесенным словом. – Она наконец прервала этот свой обет молчания длиною в год и написала мне обо всем, что видела. – Тея держалась как картежник, в чьих руках оказалась козырная карта, хотя мне по-прежнему не было понятно какая.

Ребекка?

– Бекс и мне написала, – заявил Ксандр и поднял на меня извиняющийся взгляд. – Молва о Хоторновых проделках разлетается быстро.

О стрельбе Ребекка, судя по всему, и впрямь промолчала, а вот о поцелуе растрезвонила всем, кому могла.

Но поцелуй ничего не значил. Все проблемы вовсе не от него.

– Эй, дорогуша! – Прабабушка властным жестом вскинула трость и указала на поднос с выпечкой. – Не заставляй старуху вставать с места.

Если бы таким тоном со мной заговорил кто-нибудь другой, я бы пропустила его слова мимо ушей, но прабабушка внушала уважение и даже страх, так что я послушно взяла поднос. Но слишком поздно вспомнила о вчерашних травмах. Боль прошила меня, точно молния, и я шумно втянула ртом воздух.

Прабабушка смерила меня внимательным взглядом, а потом ткнула Ксандра тростью.

– Ну-ка, помоги ей, лодырь.

Ксандр послушно взял поднос. Я опустила руку. Кто заметил, как я поморщилась? – гадала я, стараясь не смотреть ни на кого из Хоторнов слишком уж открыто. Кто уже знает о моем ранении?

– Больно? – спросил Ксандр, заслонив собой Тею.

– Все в порядке, – заверила его я.

– Не надо сказки рассказывать.

Я и не заметила, как Грэйсон скользнул в банкетный зал, но теперь он стоял аккурат напротив меня.

– Мисс Грэмбс, можно вас на секундочку? – попросил он, не сводя с меня пристального взгляда. – Выйдем в коридор.

Наверное, вообще не стоило соглашаться на предложение Грэйсона Хоторна, но я знала, что Орен последует за мной, к тому же мне и самой кое-что было от него нужно. Я хотела посмотреть ему в глаза. Понять, он ли виноват в случившемся – и если нет, знает ли, кто к этому причастен.

– Вы ранены, – с самой что ни на есть утвердительной интонацией произнес Грэйсон. – Расскажите, что произошло.

– Интересно, с какой это стати? – поинтересовалась я, метнув в него неодобрительный взгляд.

– Прошу вас, – сказал он, поморщившись от этих слов, точно они приносили ему боль – или казались сущей безвкусицей, а может, и то, и другое.

Он не вправе ничего с меня требовать. А Орен просил не упоминать о стрельбе. Наш последний разговор с Грэйсоном запомнился мне красноречивым предостережением. Если я умру, фонд перейдет к нему в руки.

– В меня стреляли, – выпалила я. Почему-то – по причинам, непонятным даже мне самой, – мне хотелось узнать, какой будет его реакция на эти слова. – И подстрелили, – уточнила я, немного помолчав.

Желваки напряженно заходили у него под кожей. Он ни о чем не знал. Не успела я даже выдохнуть от облегчения, как Грэйсон накинулся на моего охранника.

– Когда? – с вызовом спросил он.

– Накануне ночью, – коротко ответил Орен.

– А вы в это время где были?!

– Уж подальше, чем сейчас, но больше этого не повторится, – пообещал Орен, смерив Грэйсона взглядом.

– Эй, а про меня не забыли? – спросила я, вскинув руку, – и тут же поплатилась за это. – Как-никак, разговор обо мне, а я, между прочим, полноценная и полноправная личность, и сама могу за себя отвечать!

Грэйсон, должно быть, заметил, как я скривилась от боли, потому что повернулся ко мне, мягко коснулся моей руки и опустил ее.

– Не мешайте Орену делать свою работу, – тихо приказал он.