Мне хорошо. Так, как не было хорошо долгое время. И хочется надеяться, что эта идиллия продлится хотя бы до десерта.

Но Морс, как назло, все портит своим вопросом:

«И куда в тебя столько лезет, цыпа? Филиппа, краса моя, ты, часом, не беременна?»

От предположения вейра я закашлялась и поспешила сделать большой глоток из бокала.

— Все в порядке? — забеспокоился де Горт.

— Более чем. — Я заставила себя улыбнуться. — Просто листиком салата… кхе, кхе… поперхнулась. — Сказав это, «случайно» уронила на пол вилку и наклонилась, чтобы ее подобрать. — Если завидуешь, завидуй молча, — зашипела на дога. — Лично от меня ты больше не получишь ни кусочка.

«Больно надо, — напыщенно проворчала эта собака. — Я плотно позавтракал и, в отличие от некоторых, слежу за фигурой».

— Что-то не видно!

Не дожидаясь, пока лорд присоединится к нам под столом, выпрямилась и порадовалась, что внимание Стального переключилось на официанта.

— Желаете десерт?

«Еще как желаем, — ответил за нас вейр, ворчливо припечатав: — Кое-кто на сеновале плодотворно покувыркался, а моему мальчику теперь отдуваться. И расплачиваться».

Нет, лучше бы оставили его дома.

Поборов в себе желание еще раз уронить вилку, чтобы проткнуть ею вздорную псину, я скрепя сердце отказалась от сладкого.

— Уверена? В «Шелее» лучшее суфле во всей Ладерре, — принялся соблазнять меня Мэдок.

— Это так, — скромно подтвердил официант.

— Как-нибудь в другой раз, — покачала я головой, понимая, что вейр все равно не даст им насладиться. А после того как мой спутник расстался с внушительной суммой, спросила: — Куда теперь? Обратно домой? Вам, если не ошибаюсь, надо готовиться к испытанию.

— Я тренировался на рассвете и продолжу тренироваться вечером.

Галантно накинув мне на плечи меховую накидку, хальдаг протянул мне муфту и позвал эту бронированную тушу, продолжавшую лениво подметать хвостом пол.

— А что именно будет происходить на арене?

— Участники Охоты померяются силами и покажут свои возможности.

— Без сюрпризов и неожиданностей?

Герцог чуть слышно усмехнулся:

— Когда сражаются за трон, сюрпризы и неожиданности следует ждать отовсюду и ото всех.

Мы вышли из ресторанчика и не спеша зашагали вверх по улице, обласканной непривычно яркими лучами холодного зимнего солнца. Голова от вина немного кружилась, но это было приятное головокружение. Мороз тоже ощущался как нечто приятное: не колол щеки, а просто делал их чуть румянее, слегка пощипывал губы, словно целуя.

Подозреваю, что больше ни от кого я сегодня не дождусь поцелуев.

Обрушив себе на голову пару сосулек за то, что вообще об этом подумала, осторожно спросила:

— На днях вы летали в Царс. Что-то случилось?

— Ничего особенного. Просто небольшое задание по службе, — невозмутимо отозвался хальдаг и мягко подхватил меня под руку.

— Снова за кем-то охотитесь? — Я облегченно выдохнула.

Служба — это хорошо. Пусть трудится на благо отечества и думает о короне, а не о том, с кем согрешило его пятое приобретение.

— Да, за одним животным.

— И как успехи?

— Я уже напал на след твари. В ближайшее время планирую от нее избавиться.

Он произнес это ровным, даже каким-то скучающим голосом, словно мы обсуждали последние веяния женской моды.

— Все время забываю, что вы охотник, — пробормотала я, опуская взгляд.

Мы незаметно миновали кованые ворота, за которыми начинался парк развлечений. По сравнению с привычными мне аттракционами, здесь все было более чем скромно, но детвора от качелей и каруселей была в восторге. Одни только крылатые лошадки — развлечение для деток постарше — чего стоили. Вырезанные из дерева и искусно раскрашенные, приходя в движение, они как будто оживали. Магическое мерцание, струясь по распахнутым крыльям, заставляло те трепетать и подбрасывало ребятню так высоко, что у меня испуганно замирало сердце. Но детям нравилось. Они смеялись и визжали, заражая весельем всех вокруг.

И я бы тоже с удовольствием веселилась и наслаждалась. Хорошей погодой, прогулкой по укутанным пушистым снегом аллеям. Праздничной атмосферой и феерией красок, захватившей парк в свой сказочный плен. Если бы не осознание, что под руку меня удерживает охотник и безжалостный убийца иномирцев.

Почувствовав себя более чем неуютно от этой мысли, осторожно высвободила свой локоть, спеша избавиться от прикосновения де Горта.

— Филиппа… — Он остановился. Развернул меня к себе мягко, бережно коснулся моего лица и сказал, как будто отзываясь на мои мысли: — Я уничтожаю только тех, кто причиняет вред другим. Кто этого заслуживает. Наверное, сейчас ты думаешь о своей матери и снова меня ругаешь, а может, даже проклинаешь…