И даже она ему необычайно шла.

В общем, беда.

— Как можно не помнить имя любовника?

— И правда, что это я? Как можно о нем забыть, когда вы не перестаете мне о нем напоминать?

Хальдаг негромко хмыкнул, но углубляться в дебри моих взаимоотношений с жеребчиком не стал, лишь обронил мимоходом, что продолжает в свободное от других забот время тянуть за ниточки и распутывать клубок этого подлого заговора.

И снова молчание, во время которого я не знала, куда деть взгляд и как перестать реагировать на него… вот так. Так, как реагировать я на него совершенно точно не должна.

— Я заметил, в последнее время ты еще больше сблизилась с моим вейром, — прервал Стальной затянувшуюся паузу.

— Должно быть, Морс боится, что на меня снова нападут, вот и бегает за мной хвостиком. Ну или это вы велели ему за мной следить, чтобы я ненароком не спуталась еще с каким-нибудь несвятошей.

— Поверь, Филиппа, тебе это больше не грозит, — самоуверенно заявили мне. — Не в ближайшее время, так точно. До окончания Охоты ни один мужчина не приблизится к тебе ближе чем на пушечный выстрел.

Ревнивец.

— А как же ваши стражники?

— Стражники не считаются.

— Но они ведь тоже мужчины, — сказала я и заметила, как у хальдага потемнели глаза. Дабы сейчас же не быть отправленной обратно, поспешила добавить: — Обещаю вести себя с ними прилично, как самая приличная на свете наина.

— Ты неисправима, — безнадежно вздохнул Истинный.

— А зачем меня исправлять? Я вроде поломана не была.

Так мы и ехали, то замолкая, то снова начиная общаться, а иногда и словесно бодаться. Обсудили «выживших» участников Охоты — пятерку счастливчиков, не считая де Горта. В гонке за корону продолжали участвовать д’Энгиен, Доун и тот рыжий молодец, имя которого я хронически не помнила. А еще мерзавец де Стоун и, как ни странно, граф Варежка. Остальным пяти хальдагам после состязаний на арене было велено расслабиться и забыть о перспективе возглавить это славное государство.

Количество наин соответственно тоже уменьшилось. Теперь нас оставалось всего тридцать. Двадцать девять невест, метящих в королевы, и попаданка Лиза, метящая в яблочко, ну то есть на Землю.

— Не знаете, будут ли еще какие-нибудь коварные испытания с риском для жизни? Ну или лайтовые… я хотела сказать, облегченные — всего лишь с риском для здоровья?

— Скорее всего, скоро начнется подготовка к финальному Дар-ха-Раату. Если и будут испытывать в ближайшее время, то в основном нас, хальдагов.

Значит, хоть здесь можно выдохнуть и расслабиться.

— А сегодня вам понадобилось во дворец… — начала я не столько чтобы заполнить очередную паузу, сколько из любопытства.

Приходилось признать, меня интересовал не только де Горт, но и все, что происходило в его жизни. Не должно было интересовать, но интересовало. А еще я, кажется, его немножечко ревновала. Например, вчера за завтраком, когда он поливал сиропом своего внимания Одель и Винсенсию. И потом слегка психовала, когда заперся на добрые полчаса в кабинете с Паулиной. А вечером вообще укатил поздравлять брата Марлен с рождением дочери. На несколько часов пропал без вести в компании своей четвертой невесты.

Меня не то чтобы это цепляло… Разве только бесило самую малость. Лишало душевного равновесия и внутреннего дзена, которые сейчас мне были жизненно необходимы.

— Сегодня во дворце собирают лордов Стального круга.

— Просто так для общения или по делу?

— Стало известно, что в окрестностях Ладерры появилось три нэймессы. Обычно они охотятся в одиночку и сторонятся себе подобных, а в этот раз сбились в стаю. Вместе они еще опаснее.

Я мысленно выругалась. А ведь день только-только начал налаживаться… Лучше бы шварры из болот повылазили.

— Стаю? — переспросила напряженно. — Они ведь люди.

— Уже нет, — категорично отрезал Стальной, и я пожалела, что вообще решила отправиться с ним куда бы то ни было.

Вот сколько раз себе вдалбливала, а все без толку! Держись от него подальше, Лиза, но ты, как самая настоящая суицидница, наоборот, все ищешь с ним встречи. Да на месте Морока он бы убил тебя сразу, ни секунды не сомневаясь!

— Я что-то не то сказал? — Де Горт пристально посмотрел мне в глаза.

Качнула головой и отвернулась, не желая отвечать. Вообще не желая все это продолжать.

К счастью, карета как раз въезжала в ворота дворца, и я сделала вид, что залюбовалась королевским парком, который в летнее время, наверное, был прекрасен. Хоть сейчас мне не до созерцания прекрасного. От мыслей, что где-то неподалеку прячутся три несчастных иномирянки, на которых спустят всех хальдагов, становилось тошно.

Так тошно, что хотелось загрызть всех и каждого.

Чтобы не спускали.

У ступеней, ведущих к парадному входу, нас встречал лакей, замерзавший в своей легкой парчовой ливрее. Стоило карете остановиться, как бедолага быстро распахнул дверцу, низко поклонился и протараторил: