— Что значит пугать? Я отправила ей сообщение… А маме я сказала, что принимаю приглашение тети Агаты и на неделю уезжаю к ней. Она меня прикрыла. — Лайла была явно удивлена этим заявлением.

— Жасмин тебе не удалось провести. Она ведь хорошо тебя знает… Она поняла, что что-то не так… И стала тебя разыскивать, переживая, что ты что-нибудь натворишь. И как только я узнал, что ты пропала, я сорвался с… В общем отменил запланированные отцом мероприятия и поехал тебя искать. Пожалуй, единственного, кого я не принял в расчет, был Алекс, и позвони я ему, все встало бы на свои места. Но у меня нет его номера…

Лайле стало стыдно. Она включила телефон и просмотрела все сообщения от подруги. Их было много… И от Алекса: «Мама сказал, что ты слиняла. Предательница… Как мне теперь обеспечивать себя едой и чистыми носками? Оторвись там по полной!» Оно отправлено только в половину десятого. Значит, все это время они с Клеманом ее искали… Боже… Первым желанием было набрать ее, но глянув на дисплей, она поняла, что это неудачная идея… 01:24… «Половина второго ночи… Она наверное спит… Ограничимся смс…» Быстро набрала короткое извинение… Подняв взгляд на Генри, она обеспокоенно потерла нос. Потом приблизилась к нему и потрогала лоб.

— Как ты себя чувствуешь?

— Так, будто чуть не потерял смысл своей жизни… И я до сих пор не уверен, что не потерял его… Тебя… — дышать стало сложнее, и Генри откинулся на спинку кресла.

— Что с тобой произошло? Я все тебе честно рассказала. Я, конечно, психанула, и не подумала как следует. Но я хотела наказать только тебя, а Жасмин Сердобольная могла рассказать тебе, где я, и… Не знаю… Не знаю, о чем еще я думала… Не уверена даже, что хотела тебя наказать, просто видеть не хотела… Но то, как ты выглядишь… Генри тебе нужно к врачу!

— Обязательно, но я сначала должен тебе объяснения. И я не знаю, смогу ли я вернуть твое расположение. Останешься ли ты моей… Со мной… — Генри понял, что должен смотреть ей в глаза. Она должна видеть, что он чувствует. Он поднялся с кресла и сел рядом с девушкой. Осторожно протянул руку, чтобы взять ее ладонь. Он делал это нарочито медленно, чтобы у нее была возможность понять его намерение и, если она против, показать ему это. Но Лайла приоткрыла ладонь и дождалась, пока парень накроет ее руку своей и устроится поудобнее. — Самое важное — это то, что ты — смысл моей жизни. Мне трудно описать, как ты мне дорога. Я влюблен в тебя, Лайла, и это первое, что я хотел сказать тебе, с момента, как пришел в себя на обочине по пути из Шабли. — Глаза у девушки расширились, она вдохнула, чтобы что-то ответить, но он положил палец ей на губы, в немом жесте вынуждая промолчать. — Но одних моих чувств недостаточно. В моей жизни есть часть, нераскрытая тебе. И у меня есть на это свои причины. — Он покачал головой, не давая ей ответить. — Они скрываются в моем прошлом. И не только Мелани. — Он снова покачал головой, прерывая ее попытку что-то сказать. — Ты знаешь меня таким, какой я есть. Но это — только часть моей жизни. Не думаю, что другая часть ее сильно меняет меня, как человека. За ту неделю, что я избегал тебя, я понял, как сильно меняешь меня ты. И меня, и… вторую мою часть. Пожалуй, именно то, что происходит со мной благодаря тебе, оказывает наибольшее влияние на меня. Сейчас не время и не место рассказывать тебе об этой моей стороне. Но ее наличие, каким бы таинственным сейчас тебе это ни казалось, никак не меняет моего отношения к тебе. А я, как уже сказал тебе в самом начале, безумно влюблен. И я действительно счастлив, что с тобой все в порядке, что я нашел тебя, что ты даешь мне шанс хотя бы оправдаться перед тобой. И даже если ты не сможешь простить мне эту двусмысленность, свидетелем которой ты стала, я все равно счастлив, что я сейчас здесь, с тобой, а не там, где мог быть по планам отца. И даже если ты не поверишь мне, я счастлив, что между нами был этот момент, о котором я и мечтать не смел, когда Клеман сказал, что ты пропала. Это будет одним из самых счастливых моих воспоминаний о тебе. И сейчас все, о чем я вновь могу просить тебя, — это поверить мне: между мной и той женщиной ничего нет, не было и быть не могло, помимо профессиональных отношений. Я не лгал тебе — Антуан вряд ли отпустил бы меня до позднего вечера. И только тот факт, о котором я узнал из телефонного звонка Клемана, заставил меня пойти вразрез с запланированным… — Генри смотрел на Лайлу не отрываясь, не отводя взгляд ни на секунду, пытаясь понять, как же она реагирует на его слова, и страшась этого одновременно. Но сейчас все, что у него есть — это его любовь и эта ладонь в руке. — Я знаю, что не оправдал твоих ожиданий, вероятно. Но я изо всех сил старался не обманывать тебя, поэтому и не договаривал о некоторых моментах, но мне кажется, что мои поступки намного важнее слов. Они тоже были не безупречны. Но сейчас я здесь. Потому что не знал, как дышать, пока ты была неизвестно где. И будь моя воля, я не выпустил бы эту руку никогда. — Он поцеловал каждый пальчик на ее руке, не отрывая широко раскрытых глаз от девушки. Потом протянул к ней вторую руку раскрытой ладонью вверх и, задержав дыхание, спросил: — Ты мне веришь?

Лайла смотрела на него и молчала. Парень не смел торопить ее с ответом, хотя отмечал, что сердце то и дело пропускает удары. Красивые зеленые глаза были полны слез, и вот одна не удержалась и скатилась по щеке. Генри хотел стереть ее, но девушка отстранилась и сама вытерла слезинку. Руки она ему не подала, но и вторую не спешила убрать. Девушке трудно было решиться на этот шаг. Все просто: убрать руку — разорвать отношения. Протянуть вторую — и признать, что безоговорочно доверяет Генри, невзирая на собственный опыт, на то, что видела вчера в отеле, ни на что. Верить, потому что он просит.

====== Никогда не говори никогда ======

Клеман никак не мог заснуть, гостевой диван был не таким удобным, как хотелось, а мысли о сегодняшнем вечере не отпускали. Лучшее, чем он мог довольствоваться — это легкая дремота, которая прервалась легкими звуками шагов и резким шипением, сопроводившимся ударом. Парень поднялся с дивана и пошел в сторону лестницы на второй этаж, ведущей в его комнату. В этот момент он услышал еще один удар, резкий вскрик Жасмин и включил свет. Глаза еще не успели привыкнуть к смене яркости, поэтому он скорее почувствовал, чем увидел падающую на него с лестницы девушку, и немыслимым изворотом всего тела он подставил свои руки и поймал подругу на лету. Едва удержав равновесие, он получше перехватил Жасмин, и наконец посмотрел на нее. Она перекинула руку через его шею, чтобы удержаться.

— Что ты делаешь? О чем ты думала вообще, когда пошла по лестнице, не включая свет? Ты, кстати, как? В порядке?

Жасмин щурилась, все еще привыкая к свету: — Это все глинтвейн, от него мне всегда хочется пить… Я хотела спуститься на кухню, когда поняла, что проснулась в твоей комнате, но у тебя же свет включается сразу во всей гостиной… Я не хотела тебя разбудить! И поставь меня уже! Вот и вся благодарность за охрану твоего сна! — девушка звучала раздраженной, но выглядела вполне миролюбиво. Когда Клеман поставил ее на пол, она опять вскрикнула и опять чуть не упала. Парень подхватил ее в очередной раз и, поднеся к ступенькам, усадил на них.

— Дай посмотрю. Здесь больно? — он потрогал стопу и связки.

— Да, наверное, подвернула ногу… — девушка скривилась от боли. — Это же пройдет, да?

— Конечно! Посиди тут, — спортсмен ушел и вернулся буквально через полминуты. — Так, это вода, попей, раз уж так тебе не терпелось в полвторого ночи. Это мазь от ушибов и растяжений. Мне она часто пригождается… — Он умелыми движениями легко касаясь кожи втер мазь и наложил повязку. Жасмин все это время неотрывно следила за действиями друга, забыв о стакане воды в руках. — Так должно быть легче. Но двигаться все равно лучше по минимуму. Никаких танцулек под песни Джея хотя бы три-четыре дня. — Он сделал вид строгого доктора и нахмурил брови. — Вам понятен план лечения?