Я хочу развязать ее. Но не могу. Не хочу, чтобы она услышала то, что я собираюсь рассказать детективу. Понимаю, ей страшно, но здесь она в безопасности. Даже если самой ей так не кажется.

— Хорошо. Пойдешь со мной вниз. — В ее глазах мелькает надежда, но угасает, когда я продолжаю: — Скоро. Дай мне еще двадцать минут, и я вернусь к тебе. — Я целую ее в лоб. — Двадцать минут, даю слово. — Я поднимаю упавшую тумбочку, ставлю лампу на место и возвращаюсь на кухню.

Я спускаюсь по ступеням тяжелой поступью. Чем дольше я силой удерживаю Лейлу, тем больше крепнет мое чувство вины, и тем сложнее ей будет простить меня.

Оно вообще того стоит? Стоит ли подвергать ее таким страданиям ради ответов, которые мы с Уиллоу получим?

— С ней все хорошо? — спрашивает детектив, едва я вхожу на кухню.

— Нет, не хорошо. Она привязана к кровати. — Я тяжело плюхаюсь на стул и прячу лицо в ладонях. — Давайте закончим поскорее, и я решу, что делать с ней дальше.

— Ей известно, зачем я здесь?

— Нет.

— Ей хоть что-то известно?

— Немного. Но она считает, что все это связано с ее травмой. Потерей памяти. Ей невдомек, что все это не имеет к ней никакого отношения.

— А что она думает о том, что вы держите ее взаперти?

— Думает, что я чудовище.

— Почему же вы просто ее не отпустите?

Такой простой вопрос, на который нет ни одного простого ответа.

— Потому что она может быть права. Может, я чудовище.

Он кивает с ноткой сочувствия. Понятия не имею, как он может смотреть на меня без осуждения, но именно такой у него сейчас взгляд. Будто он уже видел подобное прежде.

— Вы разговаривали с Уиллоу после того случая с роялем?

Я отрицательно мотаю головой.

— Нет, я заснул. Проспал почти двенадцать часов из-за таблеток. Когда проснулся, Лейла решила провести еще один день у бассейна, хоть и обгорела на солнце. Лежала под зонтом и читала книгу в его тени. Я присоединился к ней, потому что не хотел находиться в доме. После случившегося минувшей ночью, мне было неспокойно. Но все время, что мы провели на улице, я сидел в телефоне. Смотрел записи с камер, ждал, что произойдет что-то еще. Общался с людьми на форуме.

— В тот день вы разговаривали с Уиллоу?

— Около пяти вечера приехали Чед с Аспен. Я даже не пробовал заговорить с Уиллоу. Старался забыть о случившемся, но она не дала мне такой возможности.

— В каком смысле?

— Она присоединилась к нам за ужином.

Глава 10

— Какие планы на годовщину? — спрашиваю я в попытке поддержать беседу, делая вид, будто увлечен происходящим за ужином. На самом же деле мои мысли далеко отсюда.

— Будем упражняться в зачатии во время дорожного путешествия, — говорит Чед, глядя в сторону Аспен с широкой улыбкой.

— Нет, не будем. Я все еще пью противозачаточные, — возражает она.

— Поэтому я и сказал «упражняться», — отвечает Чед и смотрит на меня. — По пути сюда мы сделали крюк и заехали в Хатчинсон. Бывал когда-нибудь в Музее соляных копей?

Я делаю большой глоток пива.

— Нет.

— А у нас был секс в копях, — говорит Чед, улыбаясь Аспен.

Я смотрю на Лейлу. Она морщится.

— Перестань, пожалуйста, обсуждать нашу интимную жизнь, — со стоном просит Аспен.

— Да, — вторит Лейла. — Пожалуйста.

Мне тоже хочется попросить его замолчать, но я даже не вникаю в суть разговора. Когда они приехали несколько часов назад, было терпимо находиться в обществе Чеда, но с тех пор он выпил уже восемь бокалов пива.

— Жду не дождусь, когда закончится конфетно-букетный период, — бормочет Аспен. — Ты меня изматываешь.

Чед хохочет и целует ее руку, и Аспен будто тает от его жеста.

Лейла не выпускает вилку из рук, с отвращением глядя на Чеда.

— А как вы здесь поживаете? — спрашивает Аспен. — Немного странно видеть этот дом таким опустевшим.

— Хорошо, — отвечает Лейла, будто испытав облегчение, оттого что сменилась тема разговора. — Больше всего меня радует, что бассейн полностью в нашем распоряжении, хотя я, наверное, скоро покроюсь волдырями, если не буду прятаться в доме в солнечные часы.

— Невероятно, что дом выставили на продажу, — говорит Аспен. — Как же классно было бы стать владельцем гостиницы?