Из постели мы вылезли ближе к обеду. Только потому, что Максиму надо было собраться, да еще и прибрать у меня не мешало, хотя бы немного. Вообще-то я готова была пожертвовать его помощью ради нескольких лишних часов за более приятным занятием, но он не согласился.

На кухне ноги липли к кафелю: шампанское разлилось по всему полу и высохло.

– Давай так, - предложила я. – Ты собирайся, а я пол помою и что-нибудь параллельно приготовлю.

Наверно, это была не самая лучшая идея.

– Нин, не обижайся, но ты вообще готовить умеешь? – осторожно спросил Максим, старательно распиливая ножом яичницу.

Я покраснела.

– Извини, пока пол мыла, немного пережарилось. Но если честно, готовлю я не очень. Маловато практики было. А в последнее время вообще не готовила.

– Твой что, повар?

– Нет, журналист. Мы вместе учились. Отец у него повар. А у него самого хобби такое – готовить. Так что на кухне я в основном ела. А ты умеешь?

– Ну как тебе сказать? – задумался Максим. – Большую часть взрослой жизни я один жил. Сначала в общаге, потом снимал. Так что умею. Но вряд ли намного лучше, чем ты. Так что насчет того, что есть придется непонятно что, боюсь, ты была права.

– Главное – чтобы не пить теплое шампанское со льдом, - фыркнула я. – Кстати, давай мы на метро поедем? Здесь рядом, там рядом. Поезд во сколько у тебя?

– В девять.

– Могу тебя на Жорке отвезти на вокзал. А потом встречу.

– Хорошо, - согласился он.

Приехав ко мне, мы сразу занялись уборкой. Хорошо хоть мне хватило ума переодеться в домашнее в ванной, иначе мы бы вообще ее не начали. Орудуя пылесосом, я просто диву давалась, как Герман умудрился устроить такой разгром всего за несколько минут. Жальче всего мне было елочные игрушки, некоторые остались еще от моей прабабушки. Максим поставил елку на место и снимал с нее разбитые.

Закончив с гостиной, мы перешли на кухню. С пола Максим салат собрал накануне, вместе с осколками посуды, но вот стены пришлось отчищать от сливочного соуса – благо, обои моющиеся.

– Хорошо хоть ремонт не надо делать, - сказал он. – А что с дверью?

Двери исполнилось в обед сто лет, когда-то она была покрыта лаком, но он весь облез, и потеки крови въелись в светлое дерево намертво. Да и вставить в нее новое стекло казалось проблематичным.

– Может, вынести ее к черту на помойку? – предложила я. – Не хочу я жить с кровавой дверью.

– Можно покрасить.

– Я давно хотела новую поставить. Так что давай, хирург, начинай ампутацию.

– Легко, - кивнул Максим.
– Есть топор или ломик? Или что-нибудь в этом роде?

– Под низ подложить? Нет. В машине гвоздодер есть.

– Не пойдет. Ладно, попробую так.

Он приподнял дверь и довольно легко снял ее с петель.

– Помочь тебе на помойку вынести? – предложила я, втайне надеясь, что он откажется.

– Ну я ж не Ленин, чтобы мне стопицот человек помогали бревно нести. Что мне какая-то дверь, я вчера тебя на руках целых пять метров нес.

– Вот сволочь, - пробормотала я, тихо радуясь, потому что рассчитывала за время его отсутствия поменять постельное белье. Ну совершенно не хотелось это делать при нем.

– Угу, - кивнул он. – Сволочь. Сейчас вот дверь на помойку сволоку.

Получив подробные инструкции, как найти помойку и оставить там дверь понезаметнее, потому что за крупногабаритный мусор могло прилететь по башке, он ушел. Я торопливо стала перестилать белье, но не успела. Максим вернулся, когда мне оставался последний пододеяльник, и я застыла, как будто меня застукали на месте преступления.

Покачав головой, он подошел, взял пододеяльник у меня из рук и ловко заправил в него одеяло. Положил его на кровать, накрыл покрывалом и повернулся ко мне.

– Нин, все нормально, успокойся, - он обнял меня, помолчал немного.
– Мы сейчас в такой ситуации, что будет еще много неловких и неприятных моментов. Вот так из одних отношений перепрыгнуть в другие – это непросто. Но главное – что мы теперь вместе, да? – я кивнула.
– Знаешь, давай кофейку выпьем и поговорим. Чтобы никаких неясностей не осталось.

Кофеварки у меня не было – Герман такой кофе не признавал. Себе он варил в джезве, а я заваривала прямо в чашке через бумажный фильтр. Я засыпала кофе в джезву, залила водой, поставила на плиту.

– Скажи, а когда ты на меня внимание обратила? – спросила Максим, сидя за столом у меня за спиной. – В смысле, когда я тебе понравился?

– Ну точно не на Выборгском шоссе, - ответила я, не оборачиваясь. – Наверно, в больнице, перед операцией. Или после. Когда ты меня за грудь лапал.

– Чего? – удивился Максим. – Это когда?