Шрифт:
– Помоги мне! Я выпил слишком много. И скажи хоть как тебя зовут?
– Шибата. Меня зовут Шибата, мой король…
Чародейка приподняла подол платья, забралась на Кродоса и слегка наклонилась, касаясь грудью его лица. Она двигалась медленно, извиваясь, как змея. Танцуя, словно языки пламени в камине. Кусала губы до крови. Тонкая струйка бурой жидкости стекала по ее лицу. Капала на обнаженную грудь. Кродос пытался открыть глаза, но веки его словно налились свинцом. Он видел лишь силуэт ведьмы. Чувствовал дыхание. Слышал судорожные вздохи. Ему казалось, что это порочное зачатие длилось вечность. Кродос стиснул зубы, чувствуя, как приятные судороги сводят тело. Бедра чародейки сомкнулись, она откинула голову назад. Замерла.
Затем медленно слезла с короля, подошла к полке, на которой стояло множество пузырьков с зельями. Открыв один из них, она вылила содержимое на руки. Черное, как смола. Вязкое. Липкое. Начала втирать эту жидкость в живот круговыми движениями. Ее губы содрогались, перебирая слова заклятия. Король не мог разобрать речь, что произносила ведьма. Он слышал лишь бессвязное, хриплое бормотание…
Повисла тишина. Чародейка накинула на плечи черную мантию и подкинула в камин несколько бревен. Кродос по-прежнему лежал на полу, но уже нашел в себе силы открыть глаза.
– Дитя… Оно зачато? Ты можешь быть уверена в этом? – прохрипел Кродос.
– Будь спокоен, государь. В моем чреве родилась жизнь, ты сможешь увидеть своего сына через девять месяцев и семь дней. Я дам тебе знать, когда придет время.
– Как? Тебе не стоит показываться в замке!
– Я найду другой способ. До рассвета ты должен покинуть мой дом, но у меня есть условие.
– Какое?
– Мальчик, твой оруженосец, он останется здесь.
– Ты с ума выжила? Какого черта я оставлю Родрига? – гнев коснулся лица короля.
– За всё нужно платить, иначе равновесие в мире нарушиться. Жизнь за жизнь…
– Другая плата не подойдет? Может жизнь дикого зверя достойный обмен?
– Ты же не желаешь, чтобы я родила зверя или человека в животной плоти? Тогда не перечь мне. Ты вернешься в замок без мальчика, скажешь, что он погиб на охоте.
2
Король вспоминал ту страшную ночь, как сон. Он поведал о ней жене, не упоминая подробностей. Сказал лишь, что чародейка сотворит чудо и дарует им сына. Элана долго лила слезы, не покидая свои покои. Эти девять месяцев и семь дней тянулись вечность. Кродос ощущал ненависть в глазах каждого. Презрение. Осуждение. Страх перед неминуемым. Его тоже посещали мысли вернуться в обитель ведьмы и сжечь ее дом к чертям, но он тут же усмирял свои порывы. Что сделано, то сделано и последствий уже не изменить.
Накануне ему приснился сон. Чародейка звала его:
«Твой сын завтра в полночь придет в этот мир. Север готов принять его! Пять королевств готовы признать его! Склонить головы перед силой твоего сына Мортема – единого правителя!».
Кродос не понял почему она нарекла его сына правителем пяти королевств, но проснулся в холодном поту. Больше суток не спал. Не находил себе места. К вечеру следующего дня он отправил к чародейке Шибате двух своих самых преданных воинов. Видеть ведьму вновь он не хотел…
Оставались считанные часы до встречи с сыном…
С улицы донесся скрип телеги и ржание лошадей. Всадники спешились. Один из них подошел к бричке, открыл дверцу и взял на руки ребенка, укутанного в меховой плед. Тревожно оглядываясь по сторонам, гвардеец скрылся в замке, войдя через потаенный вход. Король замер в ожидании. Он пригласил в свои покои повитуху. Женщина вошла в опочивальню правителя, поклонилась. Опустила взгляд.
– Глэйра, ты служила королевской семье долгих двадцать лет. Ты помогла моей жене дважды разродиться и взяла на себя воспитание Северины и Мицарель. Я благодарен тебе! Сегодня ты дашь мне клятву и не посмеешь нарушить даже в предсмертный час.
– Да, мой король!
– Через несколько минут в эту комнату принесут моего сына. Ты примешь его, как истинного и законного наследника северного трона. За пределами моего замка ни одна живая душа не должна знать, что мальчик бастард. Мне не скрыть эту тайну от королевской прислуги, войска и церкви, но простолюдины, крестьяне и все жители Неверберга – никто из них не узнает правду. Через несколько недель я проведу тайную церемонию, где признаю бастарда своим сыном.
– Да, мой король!
– Ты день и ночь будешь находиться с мальчиком. Кроме меня, никто не смеет к нему приближаться. Когда он подрастет, окрепнет и научиться различать врагов и верных ему людей – ты обретешь свободу. Я обеспечу тебе безбедную жизнь, ты ни в чем не будешь нуждаться. А это, – он швырнул на стол кошель с звенящими монетами, – плата за молчание и твои грядущие труды.
– Благодарю! – женщина склонила голову.
В королевскую спальню постучали. Кродос набрал полную грудь воздуха и направился к двери. Открыл. Замер. Дрожь била по рукам. По телу. Гвардеец поклонился и протянул королю маленький сверток. Поклонился еще раз и покинул королевские покои.