Командир людского отряда, насчитывавшего теперь не больше двадцати человек – если не брать арбалетчиков, уже успевших покинуть свои позиции – дал сигнал к отступлению. Но вместо положенного маневренного отхода началось бегство.

Гномы успели убить еще несколько человек.

Тунда презрительно плюнул на землю и одним ударом топора срубил застрявшую в щите, там, где он имел деревянную основу, стрелу.

Бойцы победно вскинули топоры и молоты. Победа оказалась безоговорочной. На земле, рядом с трупами, оставшимися от прошлого сражения, теперь лежали еще два десятка человек.

Единственное, что удивляло – отсутствие магиков в их рядах. Или это был разведотряд в пятьдесят единиц? Если это так, то хумансы весьма осторожничали. Но почему, если это осторожность – мага, который лучше любого воина мог засечь врага, как раз и не было с ними?

Тунда задумался. А может, это было не успевшее подойти вовремя подкрепление для подавления мятежа зеленых? Насчет того, что это был мятеж – сомневаться не приходилось. В связи с эпидемией Чумы люди временно приостановили свое продвижение на север и сдерживали орков, гоблинов и троллей в тех границах, в которые их удалось загнать ранее. Не будет ли такого, что придется встретить еще и отряд зеленых?

Гном поморщился. Не хотелось бы еще одной неприятной встречи. Он не столько переживал за себя и своих бойцов, сколько боялся остаться в пути без лошадей. Где в такой глуши можно было найти хоть какую-никакую пару гнедых? Не идти же в хумансовую деревню через заставы, через магиков, через тех же пехотинцев с арбалетчиками или того хуже – кавалерию, чтобы покупать их там. И все ради того, чтобы купить исхудалую клячу, точнее, забрать ее силой, потому что в этих землях вряд ли что-то продадут. Во время Черной смерти золото стало ничем не лучше обычных медяков на северо-востоке Торианской Империи.

А отсюда все же следовало убираться, да поскорей. Пока те же бежавшие не добрались до заставы и не сообщили старшим о случившемся.

Тунда посмотрел на повозку.

Каким-то чудом лошади остались целы. Сражение происходило в нескольких десятках футов от повозки, хотя изначально бедные лошадки оказались в самом центре поля боя.

Нужно было быстрее загружаться в повозку, да мчатся отсюда во весь опор, пока вести о случившемся не добрались до ближайшей заставы.

Дорожка с непонятно откуда взявшимся свечением, возникающим прямо из воздуха и пропитанного пыльцой подснежников разбросанных тут и там, привела отряд светлых эльфов и Сораха к дворцу лесных жителей, если, конечно, то, что раскинулось перед глазами мага в этот миг, можно было назвать дворцом.

Сорах от удивления раскрыл рот, и чуть было не потерял связь с Торсионным полем, в котором, зрея, томились заклинания.

Дворец представлял собой величественное зрелище. Возведенный из крепко сросшихся лиан, дававших в основе фундамент, он поднимался огромным куполом вверх, венчаясь кроной-верхушкой дуба-исполина на самом верху, раскинувшего свои ветви на десятки и десятки футов вширь и переплетаясь с другими деревьями. От листьев дуба шло приятное свечение по типу того, что Сорах уже видел на дороге, но – куда более яркое. В этом свете чувствовалась мощь и сила древнего леса.

Над куполом, среди ветвей дуба летали птицы, в которых Сорах не сразу сумел различить прекрасных и величественных грифонов. Целыми стаями они ныряли меж веток деревьев, то исчезая, то появляясь вновь, кувыркаясь в воздухе и издавая пронзительные крики. По ветвям свисающих лиан прыгали туда-сюда причудливые создания, чем-то напоминающие гоблинов, такие же зеленые, но с длинными руками и шерстью. На поляне вокруг дворца бездумно сновали ручные черные пантеры, видимо, охранявшие покои эльфов.

Сорах с некоторым отвращением заметил того самого монстра, с которым он встретился на поляне у самого входа в Местальэ – то ли медведя, то ли тигра с оперением вокруг шеи. Но сейчас тварь выглядела как самая безобидная овца и спокойно прогуливалась по зеленой траве, равнодушно наблюдая за летающими в небе над поляной с изумрудной травой феями.

Сам дворец, или точнее – купол, в охвате тянулся на целую милю и возвышался на добрую сотню футов над землей. А если учитывать еще и крону могучего дерева, самого красивого и высокого среди тех, что Сораху приходилось видеть в Местальэ – дворец тянулся ввысь на несколько сот футов. Дерево явно росло здесь не один век, теряясь где-то среди облаков.

«Не оно ли – это, то самое Дерево Грез, о котором мне приходилось читать в энциклопедиях в университете?», – подумал маг.

Хитрые сплетения живого узора, казалось бы, превращали стены дворца в единую картину.

Приглядевшись, Сорах увидел, что толщиной с человека лианы вились, образовывая некие иероглифы и руны на стенах замка. По всей видимости, язык их был настолько древним, что маг так и не сумел прочитать ни одной из них. Хотя обычно, в таких случаях светлые эльфы предпочитали превозносить свой лес и его достижения в битвах, сохраняя традиции предков – эльфов основателей, в отличие от своих братьев с востока, чтивших теперь темную сторону и отказавшихся от истории отцов.