Шрифт:
Ну-ка, посмотрим еще раз. "Лигачев" - "Егор" - "Гайдар" - "Гейдар" "Алиев". Что ж, "Гейдар" - вполне допустимое для азербайджанского языкаискажение фамилии "Гайдар". Могло быть и хуже, Кавказ все-таки, своя специфика. И, кстати, Алиев когда-то работал в КГБ, что тоже немаловажно. Так-так-так...
Егор - Алиев. Лигачев - Гайдар.
Да это же одно и тоже лицо!!!
Профессор Лебединский вспотел от пришедшей в голову догадки, быстро скомкал лист ватмана, бросил его в стоящий под столом металлический таз для сжигания бумаг и чиркнул спичкой. Пламя нехотя ухватило край плотной бумаги и начало медленно, но верно пожирать схему. Профессор поудобнее перехватил клюку. После того как догорит, нужно будет тщательно перемешать пепел. Он сам читал в газете, что сейчас существуют методики восстановления написанного по сгоревшей бумаге, если она не разрушена механически, не превращена в черную пыль, в пепел.
Только в пепел! А пепел в унитаз. Чтоб никаких следов! Профессор понимал, что носитель такой тайны, какую прознал сейчас он, долго не проживет. А профессор хотел жить долго, хотя ему было уже 95 лет, хотя он был болен раком, и за ним давно уже гонялась питерская мафия, которой он был должен около 20 тысяч долларов.
Глава 9
Гейдар Алиев проснулся рано. За окном вставало свободное солнце независимого Азербайджана. У Гейдара тоже по утрам вставало в душе и поэтому он чувствовал себя в чем-то родственным солнцу. "Я и солнце - два самосветящихся объекта, - думал Алиев лежа в кровати, имевшей размеры 4 х4,6 метра.
– В отличие от планет, которые, как известно, светят отраженным светом, мы светимся сами. Во вселенной множество звезд и, должно быть, еще большее количество планет. Так и на Земле много людей светлых разумом, но еще больше людей протухших, которые потеряли светимость."
Государственные размышления главы независимого государства прервал вежливый звоночек внутренней связи.
– Тормогазы кара богаз гол, шайтан?
– по-азербайджански спросил Алиев. В узком кругу он иногда любил щегольнуть знанием родного языка.
– Кит ташак ка частушки-оглы, - вежливо сказал динамик голосом помощника.
Алиев вспомнил, что еще неделю назад он просил из-под земли достать ему какого-нибудь поэта-песенника, могущего сочинять частушки, чтобы потом с помощью спецслужб запустить эти частушки в народ для дискредитации своих внутренних противников.
– Кил мында.. Сейчас выйду, оденусь только, - Алиев снял ночной колпак расшитый платиновыми нитями.
Через полчаса он уже был в тронном зале президентского дворца. Помощник ввел усатого человека, на которого было жалко смотреть: усач был весь с ног до головы перемазан грязью.
– Это Дмитрий Быков, толстый русский поэт, - представил поэта помощник.
– Почему такой нечистый?
– спросил Алиев.
– Так ведь гяур, - не понял помощник.
– Нет, я спрашиваю, почему такой грязный?
– А-а... Так вы же сами приказали достать из-под земли, - растерялся помощник.
– Пришлось сначала закопать.
Алиев поморщился: сколь глупыйнарод достался ему в управление! Может, попробовать баллотироваться на пост президента России? Русские по крайней мере закапывать бы не стали. Просто пиздюлей бы навешали и все.
– Тебе объяснили задачу?
Быков кивнул.
– Ну тогда давай, сочиняй, - Алиев царственно развалился на троне.
– Значит, так, - задумался Быков, почесывая некоторые толщины тела. Э-э-э... Ну, например... Ну вот, например. Сейчас с выражением прочту.
Он поднял вверх руку и продекламировал:
Я скажу вам не тая: Абульфаза Эльчибья Придавлю, как воробья!Алиев расхохотался так, что у него даже выступили слезы. И вдруг резко прекратил смех.
– Погоди! А где же выражение? Ты же обещал с выражением прочесть!
– Выражение?.. Пожалуйста: "Еб твою мать!"
– Вот это другое дело, - кивнул Алиев.
– Обещанное нужно выполнять. Отвечать за свои слова. Ладно, дальше давай.
Быков снова вскинул руку:
Это что за пидорас? А это Эльчибей Абульфаз!Алиев снова расхохотался до слез.
– "Пидорас", говорит... Ой, не могу...И складно, главное... Эльчибей пидорас. Ох, смешно... Еще! Еще давай!
Воодушевленный успехом, Быков вновь по-ленинскизадрал руку:
В вендиспансер Эльчибей Притащил свой гонорей!От хохота Алиев начал потихоньку сползать с трона.
– Ну, уморил, щелкопер! Ну, я не могу!.. Ой, ой... Заболел, говорит... Ох, ха-ха... Триппером... А ну, еще!
Абульфаза Эльчибья Посылаем мы к свиньям! А Алиева Гейдара Мудрецом зовут не даром.Алиев хохотал без перерыва, утирая слезы:
– Этот, говорит, мудрец... Ха-ха... А того - к свиньям... Ха-ха-ха... Еще давай, гений!
Быков крякнул, прокашлялся и уже более уверенно зачитал:
У Абульфаза Эльчибея Мозгов не больше, чем у курицы в жопе!