Шрифт:
— Ну что, братья, размялись? — спросил хевдинг. Глаза воина источали веселое безумие.
Земля дрожала под поступью гиганта. Несокрушимый, неудержимый монстр надвигался на беззащитные стены, когда вдруг застыл. Опустил голову вниз и протяжно застонал. Пламя взметнулось по его ногам, перекинулось на тело. Во все стороны полетели сгорающие листья. Гнев Дубов остановился, медлительно сбивая огонь. Закрутился, а затем медленно побрел в сторону от города, будто забыв куда изначально шел. Первое правило при горении — упасть на землю и кататься. Но не думаю, чтобы кто-нибудь учил местного великана подобным премудростям.
Пламя жадно поедало деревянную плоть.
И еще опыт мимо?! Да вы гоните!
Перемазанные кровью викинги переглянулись.
— Да, — сказал хевдинг. Леннарт перехватил топор и встал между нами и сынам Лося.
— Сиди тут, Лолушко, и не высовывайся, — приказал Харальд. — Мы возьмем Глотку Озера. Потом займемся отпрысками Хозяина.
— Ага, — соврал я. Вновь посмотрел на бредущего по полю Гнева Дубов. Повторил:
— Ага. Что я, чиканутый, что ли, высовываться?
Глава двадцать пятая: «Некромантия на спидах»
Кобыле и так сегодня досталось, но к такому повороту она точно была не готова. Как, впрочем, и братья-северяне. Когда я распряг измордованную викингами лошадь и вскочил в седло, на шум обернулся Леннарт.
— Что ты задумал, задохлик?! — рявкнул он.
— Очень сложно, до свидания! — ответил ему я. Запоздало понял, что здоровяк не уловит тонкости иронии и добавил. — Сейчас вернусь!
Возможности пострелять из клетки были, конечно, но тут такой куш в полях догорает!
Ошалевшая от событий кобыла поспешила ретироваться с места волчьей бойни, ее даже понукать не пришлось. Вот что значит — мотивация. Без телеги и прочь от огня лошадь шла гораздо бодрее. Скотинка косила безумным взглядом назад, чтобы удостоверится — пламя и смерть ее не нагоняют.
О, какой, должно быть, в голове скриптованного животного творился шок, когда я направил ее в сторону полыхающего Гнева Дубов. Кобыла притормозила, рванулась в сторону, но мне удалось выправить движение.
И лошадь смирилась.
Великан горестно бродил по полю, размахивая руками и распространяя вокруг себя облако пепла. Огонь жрал гиганта с ревом, жадно, наверняка не планируя делиться с одним не совсем нормальным шутом.
Мини-хозяев я обошел по дуге, один из монстров замер, потянул ко мне лапы, будто ленивец, учуявший вкусненькое. Схватился когтями за землю и развернулся. Черт! В груди набух ледяной комок. Я осознанно шел на гибель ради каких-то там процентов опыта. Ладно бы какой дебаф был, пережить можно, но ежику понятно, как меня скрутит после смерти.
И ведь, божечки-кошечки, я все снаряжение заботливо разложил на полу клетки. С собой взял лук и пару десятков стрел. То есть изначально подготовился к тому, что возвращаться придется уже с поля. Задрот, жеваный ты крот. Полоумный задрот. В моем возрасте и о здоровье подумать надо.
Главное, о таких поступках в водительской комиссии психиатру не говорить. Там суицидальные настроения не в чести.
Лошадь норовила забрать еще левее, поближе к городу, пучила глаза на горбатые фигуры, уже спустившиеся с холма. Полыхающий Гнев ее, по-моему, не так сильно заботил, как эти двое.
Взлетев по склону, я обогнул руины кузни. Дальше начинались поля мха, с редкими каменными островками и путевыми столбами в лице гнилостно светящихся Сеятелей.
Вы убили Сереброгривый Проклятый Волк.
Вы убили Проклятый Волк.
Вы убили Проклятый Волк.
Шут спит — опыт идет. Походу, с поля возрождения выбралась остальная живность.
Сообщения прыгали одно за другим.
Вы получаете десятый уровень
Вы получаете пассивную способность «Усовершенствованное воодушевление»
Это как десятый? Я в этом спаме девятый пропустил?!
Изучать плюшку было некогда. Я понукнул кобылу еще раз.
— Шевелись, Плотва! — гаркнул на несчастное животное. Отчего-то подумалось, не запихали ли и в нее матрицу чью-нибудь? Может, скачет Лолушко сейчас на какой-нибудь Анжелике2001, покорительнице 999 уровня игры «Три кубика в ряд». Прискорбное же, должно быть, положение.
Как у Лолушки, так и у Анжелики2001.
Мы въехали на поле. Кобыла вдруг испуганно заржала, резко прыгнула в сторону, взвилась на дыбы, и я грохнулся на землю, в объятья мха. Мерзкие нити тут же поползли по телу, в поисках открытых мест. Загнанное в ловушку животное бросилось назад, подальше от кусающейся земли. Ростки жадно тянулись вслед взбунтовавшемуся транспортному средству.