Кураж!

Мясорубка началась. Крутясь в озверевшем танце, я не разбирал где свои, где чужие. Понял, что случайно грохнул того дурака из местных, что выполз на боевой хохот. Потерял всю репутацию сразу. Плюнул, и сосредоточился на гиганте Торгвуде, слоном вошедшим в ряды союзников и отталкивающим тех, кто мешал ему. Мари и Робин выпиливали остальных викингов, давая больше места для манёвра.

Уворачиваться от секиры Торгвуда было относительно просто. Главное, следить за ударом. Если он пошёл на замах, значит надо увернуться, отскочить. Если медлит — лупануть пару раз, пока окровавленный топор у земли.

Ярл рубил с хаканьем, грубо, наотмашь. Взрыкивал, когда получал в спину стрелы Робина, но не оборачивался. Мари бросилась на спину великану, но тот отбросил её в сторону, как комара смахнул.

Разрыватель матерился как сапожник. Вспоминал ближайших родственников ярла, предполагал его сексуальные пристрастия, мечтал о костном мозге и обещал заглянуть туда, куда никогда не светит солнце.

Ярл вдруг застыл, грохнул древком о землю. Волна разошлась во все стороны, сбивая нас с ног. Я грохнулся на спину, попытался откатиться, но тут в меня прилетела брошенная секира. Удар снял почти всё здоровье. От боли выступили слезы. Широкое лезвие пробило тело насквозь и застряло в земле.

— О–о–о-один! — хрипло проревел невидимый мне Торгвуд. Я вцепился в мокрую сталь, выдирая её из себя. Вот тебе и способности контроля. Чёрт.

Ярл схватился за древко. Упёрся ногой мне в пах, рванул оружие вверх и рухнул сверху. Если бы кинематографично — то должен был бы упасть так, чтобы наши взгляды встретились. Но викинг был так здоров, что на лицо мое грохнулось его пузо, затянутое в вонючий кожаный доспех.

В инвентарь свалилась новая шмотка:

Сборщик податей (редкий).

Урон: 1400–2500

Многие воины предпочитают свободу действий, чтобы бить чаще и быстрее. Но избранные выбирают оружие, исходя из соображений — один удар — один труп.

Сила +60

Выносливость +40

Атаки могут повесить на цель дебаф пробития брони

Ограничение по классу: воин

Требуется сила: 100

Ограничение по уровню: 60

Пригодится.

Мари и Робин стащили с меня покойника. Я встал на четвереньки. Затем, пошатываясь, на ноги. Осторожно коснулся места, куда прилетела секира. Зашипел от боли. Странно, конечно. После таких приветов не встают.

Двинулся к братцу Таку. Мари стояла рядом с убитым монахом на коленях. Робин хмуро замер у Большого Джона. На Тристана, походу, им всем было насрать.

Доковыляв до трупа хилера, я тяжело плюхнулся рядом. Перевёл дух.

— Отвернись, — прохрипел. — Тебе это не понравится.

— Что? — не поняла Мари.

— О, Еммануил, взываю к тебе, — ухмыльнулся я, одновременно нашаривая в характеристиках панель с соратниками. — Обрати взор свой на нас, простых смертных. Молю тебя, верни к жизни этого грешника.

Лицо разбойницы потемнело, но острый язычок сдержался. Лишь взгляд ожёг.

— Да святится имя твоё! Аминь!

Я нажал на «оживить» и перекинул золота игре, за возрождение.

Глаза Мари расширились от изумления. Она смотрела на что–то за моей спиной. Вернее — на кого–то.

Брат Так стоял посреди усыпанной трупами улицы и смотрел на свои руки. Затем осторожно коснулся головы. Удивлённо улыбнулся.

— Как это возможно? — прошептала Мари.

— Сделай с ним тоже самое, — крикнул Робин. Ткнул пальцем в мёртвого Джона. — Пожалуйста.

— Мне нужно лечение, — проскрипел я. — А потом, с Божьей помощью, вернём и его.

— Это невозможно! — крикнула Мари. — Невозможно!

Синяя магия с рук монаха полилась в моё тело, наполняя силой.

Я ехидно улыбался.

Споры о вере прекратились разом. Мари погрузилась в пучину экзистенциального ужаса и молчала. Смотрела прямо перед собой широко раскрытыми глазами. Должно быть припоминала бесконечный лист прегрешений. Считала века ада, на которые обрекла себя. Надо будет её запустить в какой–нибудь местный храм. Может, полегчает, бедолаге.

«Сборщик податей» отправился в могучие лапы Джона. Хранить его для Олега? Нафиг? Танку такая штука ни к чему, а вот пока я кручусь под атакой — подобная плюшка от бородатого разбойника сильно облегчит жизнь.