Шрифт:
Внутри что–то всколыхнулось, мол, что ты делаешь, Егорка?! Зачем? Но сомнения развеялись. Кренделёк схватился за лезвие Разрывателя и выдернул его из себя, а затем на четвереньках отбежал в сторону, вляпавшись в алую грязь.
— С–с–с-с–с–су-у–у–у-у–к–к-к–к–к-и–и–и-и! — бился под током стрелы я. Через секунд пять меня, наконец, отпустило. Подхватив с земли меч, я бросился к Стасу. Тот пятился, наяривая по струнам и что–то крича. Слова я не разбирал. Нужно заткнуть ублюдка. Он ведь только притворялся милашкой, а на деле… На деле он враг Гелбгартена! Враг этого мира.
Игнат удалялся, преследуемый боссом, но после каждой пробежки останавливался, пускал стрелу и, потянувшись за следующей, продолжал бег. За кузнецом спешил Кренделёк.
— Вы не понимаете, что делаете! — заорал я. — ВЫЛИЖУ ТВОИ КОСТИ! Они не пускают серого человека, идиоты!
Головастик метнул в мою сторону тотем. Палка плюхнулась в грязь, вспыхнула. Свет резанул по глазам, и я взвыл, ослепнув:
— Да, блядь, хватит! Его нельзя убивать!
Слепо размахивая мечом, я кружился в ярком небытии и сыпал проклятиями. Кузнец ухал где–то далеко–далеко и вдруг замолк. Пауза. Что–то большое грохнулось на землю.
И тут мне в горло кольнуло. Рот заполнился кровью. В белом зареве стали проступать контуры окружающего мира.
Кураж!
Всё стихло, я ринулся на барда, стоящего ближе всего ко мне. Мигом добрался до Стаса, рубанул Разрывателем наискось. Музыкант вскинул руку, защищаясь, и я рассёк её. Ногой врезал барду в грудь, и он повалился на землю. Стрела Игната отскочила от маски с противным звуком. Краем глаза я заметил промахнувшегося Кренделька. Разбойник оступился, скользнув по неуязвимому телу. Потом вдруг оказался справа от меня. Слева, справа. Кинжалы мелькали стремительно, неестественно быстро. Похоже, Юра слил в мой кураж свою ульту. После последнего удара Кренделёк отшатнулся, разрывая дистанцию, но Разрыватель сбил с его головы капюшон.
Рога исчез в инвизе.
Шаман стоял метрах в пяти от меня, расставляя тотемы и заливая хилом соратников. Уродец. Плюнув на всё, я ринулся к нему. Меч лязгнул о посох.
Коварный удар.
Головастик поник. Затем получил удар в голову, повалился набок. Я вогнал ему меч прямо в маску, чувствуя, как хрустят кости под сталью. Вновь скользнула стрела Игната, вновь промахнулся Кренделёк. Щёлкнул хлыст, подсекая разбойника. Я же развернулся к поднимающемуся Стасу. Тот что–то вопил, выставлял перед собой руки.
Я убил и его.
Кураж закончился. На перекрёстке осталось два трупа, целящийся неподалёку Игнат.
Где Кренделёк?
По горлу резануло. Кто–то дёрнул меня за маску, заваливая назад. Неуклюже взмахнув мечом, я упал на спину. Сверху тут же оказался разбойник и сноровисто принялся пилить мне горло. Но вдруг замер и мешком повалился сверху. Яд Повелителя Озера доконал парнишку. Сбросив с себя тело, я поднялся. Перед глазами всё плыло.
Игнат натянул лук, стрела засверкала зелёным огнём.
— Выпотрошу, — пообещал ему я. Разрыватель скромно промолчал.
Танг. Глаз ожгло острой болью, голова запрокинулась назад, и я умер.
Над головой неторопливо плыли мрачные тучи. Они смешивались друг с другом, нарастая в повелителей туч, или же распадались на десятки облачков поменьше. Пахло гнилью и близким дождём. Я сел.
— Сказано же в грязи не стоять? — сказал откуда–то Головастик. Я ошеломлённо посмотрел на него. Что это было?!
— Ребятки… Я это… Того… Нет, я в душе конечно хотел бы убить всех человеков, но…
— Майндконтроль. Если сдохнуть в огне — начинаешь служить Гелбгартену, — пояснил шаман. — Вставай и пошли.
— Простите… Чего сразу не сказали?
— Я хотел, но ты меня перебил, — сказал Головастик. Явно, с улыбкой.
— Месть сладка, да? — повернулся к нему я.
— Есть немного.
— Вспомнишь об этом, когда я приколочу твоего любимого хомяка к дверному глазку.
— С радостью, Лолушко, сделаю это, если представится такая возможность. Пришёл в себя? Время.
Я поднялся на ноги, глядя на пустынную улицу. Испачканная душа забилась куда–то в район желудка и сидела там, схватившись за голову. Мол, это была не я, это был не Егорка. Но, факинг щит, в тот момент, когда Разрыватель кромсал боевых товарищей — всё казалось правильным. Единственно верным. Это делал я, а не наблюдал со стороны. Я хотел это делать.
И в моих действиях было больше осознания цели, чем в свободной жизни. Ты должен убить, потому что это важно. Сильно разнится с тем, что приходится делать обычно.
— Вы злые люди…
— Ты тоже не добряк, — сказал Кренделёк. — Троих грохнул. Что за ерундистику ты на себя накинул, что нож соскакивал? Я свою способность разрядил, а тебе хоть бы хны.
— Танковая абилка. Полный имунн. Ульта шута.
— Пользуйся ею почаще, Лолушко, — произнёс Головастик. Нетерпеливо махнул рукой. — Давайте быстрее. Нам ещё двоих боссов снимать, а потом на ресет.