– Почему?

– Парень, ты меня расстраиваешь. Или тебе магия на мозги давит?

– Наверно, второе. Что-то я в самом деле…

– Тогда выключай свой ритуал и восстанавливайся. Это, кстати, ещё одна особенность сложной гибкой магии: она жрёт концентрацию и ресурсы нервной системы. Нагружает мозг, – тут учитель нахмурился, изучая лицо ученика, и добавил в самых мрачных тонах. – Мне прям страшно представить, что ты навертел в своей кирасе, если даже после закалки магоклонами тебя корчит аж вот так. Сколько минут ты проходил под ритуалом?

– Э-э…

– То есть не минут, а часов?! И не в первый раз, небось? Что за идиота кусок!

Разнос в тот раз Мийол получил знатный. И был отправлен нарезать круги под присмотром Бронированной Волчицы Паники, чего уже давно не случалось.

Но тут злиться следовало на самого себя. Злиться… и впитать до самых костей очередной урок. Высокоуровневая магия называется так не просто из-за большего числа используемых в ней мистических символов. Как раз при переходе от специалистов к экспертам и далее к подмастерьям начинаются качественные изменения. Особенно при выходе на пятый уровень.

Высокоуровневая магия могуча.

И потому высокоуровневая магия опасна, намного опаснее, чем экспертная. Причём в первую очередь для самого адепта. Семантический коллапс – далеко не единственная и даже не самая страшная угроза… просто наиболее явная, наглядная и пугающая прямыми последствиями.

Но есть ведь и последствия непрямые. Медленные, скрытые угрозы, подстерегающие где-то в череде будней, подобные медленному отравлению малыми дозами алхимических токсинов. Ту же ритуальную магию взять: для человеческой души отнюдь не полезно находиться рядом с более мощным – иногда на порядки более мощным! – источником чужой маны. Да, есть защитные механизмы, да, собственная прана служит хорошим амортизатором, да, да, да… но накопительные эффекты никто не отменял.

Преодолевая пределы естества, следует помнить, что у всякого действия есть цена. И у великой магии эта цена маленькой быть не может…

– Пора, – сказал Мийол. – Взлетаем.

И они взлетели.

Не в первый раз: летучую лодку, а скорее, небольшой корабль уже испытывали в деле. Но в первый раз на борту присутствовали все, включая зоопарк магического зверья: Ригар, Мийол, Васаре, Шак и Рикс, Бронированная Волчица Паники по прозвищу Сука, Эшки и Зунг, а также тот не удостоившийся ни имени, ни хоть прозвища пещерный слизень, который послужил образцом в ритуале обретения Атрибута для Ригара с Васаре. Его, единственного из всей партии, решили сохранить для дальнейших надобностей и как образец.

Ну как – решили? Просто не стали связываться с одной занозой в мягком месте, по совместительству сестрой предводителя команды. Хочется ей вошкаться с таким экзотическим домашним питомцем? Ну, пусть вошкается.

– Курс по обговорённому?

– Да, Васька. Сперва строго на двадцать четвёртый румб, к Токалю; потом уклонение на шестнадцатый, ищем тракт на Хорридон и следуем вдоль него до, собственно, Хорридона. Спешка не нужна, держим две трети крейсерской.

– А почему не крейсерскую?

– А потому что незачем любопытствующим знать, какова наша крейсерская скорость и тем более – какова предельная. Или ты куда-то торопишься.

– Никак нет, капитан!

– То-то же, штурман.

– Эм…

– Ну что тебе ещё?

– А как мы назовём нашу малышку? Это традиция: закреплять наречение во время первого длительного перелёта!

Мийол глубоко и тяжко вздохнул.

Его, говоря откровенно, уже люто задрали споры насчёт названия для летучей лодки… или всё-таки корабля? Созданный коллективом энтузиастов-непрофессионалов нестандарт сквозь призму имперских реестровых требований соответствовал:

по тоннажу – нижней границе меж летучими лодками и малыми эй-шлюпами;

по грузоподъёмности – раза в два отставал от малых эй-шлюпов (о том, сколько всего можно упихать в бортовые пространственные короба, никому лишнему знать не надо);

по развиваемой движителями мощности – почти вытягивал на средний эй-шлюп.

Короче, на безымянное летательное средство неожиданно и аккуратно ложился класс «яхта» – то есть внесерийное транспортное средство для некоммерческих путешествий, обычно создаваемое для себя достаточно квалифицированными артефакторами. Или не для себя, а под заказ: для магов других специализаций, для кланов, гильдий, торговых домов и всех прочих, кто может позволить себе такое удовольствие, как некоммерческий воздушный транспорт.

Вот только имперские реестровые требования такого понятия, как яхта, не знали и знать не хотели, так что Мийолу по прибытии в Хорридон предстояла некоторая суета с оформлением его – их – леталки… и непременной частью этой суеты должна стать фиксация названия.

Грр!

Ригар выдвигал в качестве имени невразумительное «Ар Эс Ноль Один». Скорее всего, не всерьёз, хотя и утверждал, что это очень здоровское название и там есть аж целых три момента с игрой значений (понятных, конечно, ему одному). И что «назвать настоящий летучий корабль в честь одновременно бога войны и электросамоката можно только раз в жизни».