– А на самом деле? – почти шёпот, причём губы Спутницы остаются недвижимы.

– А на самом деле, – точно такой же шёпот; Мийол не забывал непрерывно контролировать окружение связанностью , – я бы предпочёл провести время сотней иных способов.

– Не нравится светская жизнь?

– Раз уж у нас выдалась минутка внезапной откровенности… нет. Пока что я потратился на вас, уважаемая, потратился на мантию, потратился на гранд-паланкин и носильщиков, потратился на салон красоты мэтра Вельтро, потратился на… да сами знаете, что ещё. Про ухнувшие в никуда десятки часов подготовки к званому обеду деликатно умолчу. А всей пользы, извлечённой после этих трат – знание, что около Ушиарга и Локкта растёт ну очень ядовитый цветочек: ангуз.

– А как же полезные связи и знакомства?

– Пока что польза от них сугубо потенциальна. А вот опасность – актуальна. И давайте уже что-нибудь съедим, наконец!

«Надеюсь, я не пересолил с очередной игрой…

Вот только в этой игре достаточно много правды. Некоторая фальшь – не в сути, только в акцентах. Я не настолько скуп, а также не настолько боязлив…

И я бы действительно предпочёл сейчас сидеть на борту яхты с книгой в руках!»

Блюда основной подачи предназначены для утоления голода, поэтому она самая обильная. Кроме того, по этикету до первой перемены блюд гости предоставляются самим себе. Нет, никто не запрещает разговаривать – но разговоры ограничиваются общением гостей со Спутниками и Спутницами, а также, если будет желание, с Защитниками… у кого они есть. Не считая тихих перешёптываний в самом начале, до первой перемены Мийол только молчал и жевал. Тщательно.

А потом в зале появились услужающие, с поклонами меняющие блюда на новые, и…

– Приветик ещё раз, красавчик!

– И тебе привет. Неужели в Хорридоне прям настолько плохо с компанией?

– Ой, не поминай! Умники здесь попадаются, даже нескучные. Вот только хошь верь, хошь нет, а ты – первый, кому от меня ничего не надо. Ну, кроме обмена байками, к обоюдной пользе.

– Хочешь услышать правдивую байку?

– Ещё как!

– Тогда слушай, как мы всей командой от Роя удирали…

И Мийол в красках поведал памятную историю, закончив сожалением о том, что Шак ещё долго пришлось дышать кислотными парами, пусть и сквозь влажную тряпицу.

– У тебя в команде есть алурина?

– Да. Второй маг отряда и следопыт. А что?

Трашши поморщилась.

– Не доверяю алуринам. Впрочем… я и людям доверяю отнюдь не всем. Меньшинству, без увёрток если. Эта твоя Шак…

– Моя, – слегка выделил Мийол. – И она, помимо прочего, ученица мне.

– М-да? Прости, красавчик, но как-то ты маловат для учителя.

На это он просто плечами повёл.

– Ладно-ладно, дело ваше. Но всё равно слишком щедро это – платить специалисту долю второго мага. Они же почти бесполезные, специалисты-то.

«Вот тебе и откровенная, простодушная Охотница. Такая скорее сама на откровенность разведёт… интересно, ей чуть за двадцать пять, как с виду – или уже давно за сорок?

Что ж, хочет откровенности – получит. Только немного не ту, какую хочет».

– Всё зависит от самого специалиста. Когда я уходил в свой первый длинный рейд – один, вооружённый лишь ножом с Лёгким Рассечением , даже без мешка с припасами – меня как-то не особо волновало, что я почти бесполезен и даже не знаю завершённых чар своего уровня. Пришлось выкручиваться с тем, что было.

– Ого. И чем закончился твой первый длинный рейд?

– Через две недели я вышел к Хурану, имея при себе добычи на шестьдесят три клата.

– Один в диколесье? Вот так, не заплутав – и с добычей? Специалист? Сколько тебе лет-то было тогда, если не шутишь?

Мийол улыбнулся.

Но не так, как улыбаются удачной шутке, а так, как воспоминаниям… давним.

– От конца к началу: нет, не шучу. Четырнадцать. Да. Да. А что до одиночества – я же маг-призыватель. Но людей я в том рейде не встречал. И алуринов не встречал, и гномов, и мергилов. Зато увидел пару младших зверодемонов. К счастью, издалека и занятых друг другом.

– Чудны дела в подоблачье. А сейчас тебе сколько лет?

– Ещё сезон, и будет шестнадцать.

Трашши покачала головой, не скрывая изумления… и толики опаски.

«Похоже, у неё есть артефакт, помогающий определять ложь. Да и без артефактов, просто опыт человека, живущего пятый десяток лет, нельзя списывать со счёта.

А ещё похоже, что она больше не будет называть меня красавчиком.

Оно и к лучшему. Смущает».

– Слу-у-ушай… как насчёт спарринга?

– Я не против. Условия? Место, время?

– Не хочешь сам их определить? Предлагала я, значит, ты как бы вызываемый.

– Хорошо. Подходи завтра после осветления к нашей яхте, что во дворе трактира «У Дяди Глора». Там на месте и договоримся, что да как.

– И где этот трактир?

– В верхней части озёрного порта.

– Это же сумрачная нищая дыра! Там ворьё на бандите сидит и шлюхой погоняет! Я-то думала, ты кинул якоря в «Первом Имперском», или в «Алом Ликорисе», как я…

– Вот про дыру не надо. Вполне пристойное местечко, хотя бедноватое, конечно. Бандиты? Это они должны нас бояться, а не наоборот. Что касается «Первого Имперского» – я морально не готов выкидывать на демонстрацию статуса втрое больше, чем услуга стоит на деле. Для нас, как я уже говорил, Хорридон – транзитный порт, нам от местных ничего не надо. Восторгов нашей лихой щедростью в том числе. Правда, посланец Закрона нашёл меня даже в «У Дяди Глора»…