Шрифт:
Он помолчал немного и, не дождавшись благодарности, продолжил:
– Ты можешь еще поприкидываться крутым, но это глупо. Ты все равно скажешь. К тому же, я ее найду и без тебя, но через тебя – быстрее, а я – очень занятый человек. Как видишь, разница лишь во времени и в том, скажешь ли ты это здоровым или переломанным на мелкие части. Ну, как?
Боль утихла, и я осторожно пытался соображать. Куда-то Клин меня подставил, с этим все ясно. Но то, что связано с Ленкой, я решительно не понимал. Просто «отойдите непосвященные». И еще одно я понял наверняка: правда не прокатит. За правду будут бить.
Что говорить, что делать, я не знал.
– Зачем она вам? – спросил я.
– Ну, наглец! – рявкнул Шеф, но подумал и тоже решил врать напропалую.
– Допустим, я – папа.
Нет, такое тоже не прокатит, любезный. Не может быть у мышки папа – лев. Его ложь немного воодушевила меня, и я продолжил тянуть время.
– Ну, и как там, в Ватикане?
– Дай ему, Пояс! – взревел Шеф. – Разбей ему башку и размажь по стене его дурацкие мозги!
Пояс схватил меня за горло и дернул вверх. Меня снова перекосило болью.
– Подожди, Пояс.
Шеф вспомнил все-таки обещание, данное старому другу, и сыграл отбой. Он засопел, успокаиваясь, полез в карман и вынул бумажник. Ну, что ж, за десять тысяч долларов я сознаюсь.
– Смотри сюда, придурок! – Шеф протянул мне фотографию. – Узнаешь, кто это?
Фотография была старая, мятая, надорванная с одного края. На ней улыбался совсем молодой и совсем незнакомый мне парень на фоне какого-то памятника. На руках у парня сидела печальная мартышка, поводок тянулся от ошейника за кадр.
Я перевернул фото и прочел:
«На вечную память от Виктора».
– Ну?!
– Я не очень-то разбираюсь в обезьянках, – сказал я задумчиво и тут же поправился:
– То есть, я имею в виду: мне надо подумать.
Бешенство вспыхнуло в глазах Шефа и погасло.
– Подумай, подумай. Хоть полминуты. А чтобы тебе легче думалось, поимей в виду вот еще что. Я знаю, кто он, где живет и чем занимается. Я знаю, что его нет в городе, он прячется где-то на даче, и что она сейчас находится там же. Или не так?
– Так, – ответил я. – Все сходится.
– Так что, ты никого не продаешь. Завтра, послезавтра, я все равно найду эту дачу. Но мы с тобой поедем туда сегодня. Так?
– Полминуты еще не началось.
Шеф закрутил головой.
– Ну, полный идиот!
Лица Чарика и Сома вытянулись, даже Пояс отпустил мое плечо.
– Так вы сами уже все узнали, шеф? – спросил из кухни Стас.
– Все кроме этой чертовой дачи, – ответил Шеф, но, ухватив суть вопроса, оглядел свою команду, усмехнулся и веско добавил:
– Предложение остается в силе. Кто найдет ее первым. Целой и невредимой.
Мужики повеселели и повернулись ко мне. Я протянул фотографию Шефу.
Меня на ней не было, и я никому ее не дарил. Зато я успел хорошо разглядеть мужчину, стоявшего в пол-оборота метрах в трех за улыбчивым похитителем чужих секретарш. Разглядеть, узнать, сравнить и кое-что прикинуть. И если Шеф так уверен, что Ленка находится на этой таинственной даче, то я знаю, как ее найти.
3
– Я не знаю, где дача.
Так начался мой подъем на гору истины по тонкому канатику лжи.
Шеф нахмурился.
– Тебе дать по голове или еще полминуты?
– Я не знаю, где дача, – упрямо повторил я. – Я не участвовал в похищении. Я – только курьер, мое дело – доставить документы.
– Какие документы?
– Анкеты, визы, загранпаспорта. Это моя специализация.
– Что ты мелешь?! Какие визы? У нее есть загранпаспорт!
Черт бы побрал эту Золушку!
– Она там не одна. Есть и другие девушки.
– Куда визы? Где они?
Шеф заинтересовался. Поверил?
– Визы в страны Африки. Куда и кого именно, я должен был узнать вчера при встрече в ресторане «Корона» с агентом Виктора, – я кивнул на фотографию, – а сегодня лететь в Москву или Киев, по обстоятельствам – оформлять.
У Шефа глаза полезли на лоб.
– В Африку, – упавшим голосом произнес он. Может, он, действительно, Ленкин папа, хотя бы двоюродный.
– И что твой агент, не пришел?