У неё угловая квартира на верхнем этаже. Скорее всего, это было жильё старого владельца или управляющего дома, потому что оно выглядит так, словно кто-то снёс стену и превратил две маленькие квартиры в одну приличного размера.

Нас впускает маленькая блондинка.

— Это он? Я думала, придёт только один человек.

— Всё в порядке, крошка. Эта чикса — доктор, и она принесла конфеты.

Трейси впускает нас и закрывает за нами дверь.

— Это Фиона, — говорит она, подходя к блондинке. — Фиона, это Старк и Аллегра.

— Привет.

— Спасибо, что приняли нас так быстро, — говорит Аллегра.

Фиона нервно улыбается ей.

— Просто у Джонни не так много посетителей, и мы знакомы с большинством тех, кто приходит к нему.

— Итак, зачем вы здесь и хотите увидеть Джонни? — спрашивает Трейси.

— Потому что Джонни может и лучший в своём классе, но его друзья прогуливают школу, и они голодные, — отвечаю я.

Она напрягается:

— Будет вспышка?

— Уже началась, но ещё не поздно. Возможно, Джонни сможет помочь нам не дать ей выйти из-под контроля.

— Мы ничего не слышали о бродячих зетах, а мы знакомы с некоторыми важными Саб Роза, — говорит Фиона.

— Люди исчезают уже несколько недель, но лишь по одному-двое за раз. Прошлой ночью был первый прорыв Бродячих на улицы. Раз Саб Роза не болтают об этом, то скорее всего потому, что кто-то из Саб Роза за этим стоит.

— Уверен?

— Да.

— Кто?

— Я думаю, что это Кабал. У него есть предыстория, семейная ссора за плечами, и его публичная пьяная выходка напугала большинство других семейств. И не зря. То, что Кабал притворяется сумасшедшим, не означает, что он им не является.

Трейси достаёт из холодильника бутылку синей мексиканской газировки, откручивает крышку и бросает в раковину.

— Если никто не говорит о сбежавших зетах, откуда ты об этом знаешь?

— Потому что я их выпустил. Они укусили мою подругу и сбежали, пока я вытаскивал её.

— Ты их выпустил? Так что всё это твоя вина.

— Они выбрались, когда я пытался спасти подругу. Я тот, кто обошёл полмира, чтобы остановить то, что происходит, и спасти все ваши задницы. Вы хотите начать разбираться, чья это вина, что Бродячие выбрались прошлой ночью, а как насчёт того, чтобы сперва выяснить, кто их туда поместил?

— Да, наверное, — говорит Трейси. — Где они были?

— В доме Спрингхилов.

Трейси с Фионой переглядываются, но ничего не говорят.

Я поднимаю сумку-холодильник.

— Она становится всё тяжелее. Как полагаете, мы можем увидеть Джонни?

Трейси ставит газировку на стойку и жестом приглашает нас следовать за ней к закрытой двери в дальнем конце квартиры.

— Не входите, пока я не скажу, и ничего не говорите, пока я не скажу ему, кто вы такие. Учёные своего рода обсессивно-компульсивные [292] личности. Не принимайте близко к сердцу, если он будет вас игнорировать какое-то время.

— Понял.

Она открывает дверь и говорит: «Джонни?». Словно беседует с нервным шестилетним ребёнком.

— Здесь несколько друзей хотят тебя увидеть. Могу я позволить им войти?

Я ничего не слышу, но Трейси приглашающе машет нам рукой.

— Джонни, это Аллегра и Старк. Они принесли тебе подарки.

Она кивает нам поставить сумку-холодильник и мармеладки на пол рядом с Джонни.

Джонни Сандерс сгорбился над металлическим раскладным столиком с увеличительной маской на гладкой белой голове. Он изучает что-то микроскопическое в левой руке, а его правая рука парит над предметом с тонкой кисточкой. На нём лишь чёрные треники, и ничего больше. Он похож на готового нанести удар богомола-альбиноса. Джонни не просто тощий. Он тощий, как из Освенцима. Можно пересчитать все его рёбра. Практически чиркнуть по ним спичкой. Но он не выглядит больным или слабым, скорее отдельной породой людей-минималистов, созданных с целью занимать в мире как можно меньше физического пространства.

— Джонни, можешь поздороваться?

— Минутку, — бормочет он.

Его правая рука двигается почти незаметно. Я не уверен, что Аллегра или Трейси видят это. Я едва уловил движение, а ведь я могу видеть вплоть до кварков в его ногтях.

Джонни удерживает свой микроскопический объект на расстоянии вытянутой руки, секунду рассматривает, дует на него и кладёт в перевёрнутую крышку от маленькой коробки. В крышке дюжины других предметов размером с блоху. Явно удовлетворённый, Джонни поворачивается и глядит на нас. Он улыбается и на мгновение становится похожим на человека.

— Привет. Я Джонни.

Он встаёт и протягивает руку. Это рефлексивный жест. Что-то, чему он научился или помнит из другой жизни. Аллегра пожимает, и я следом. Он держит мою руку и смотрит на меня, склонив голову набок, как собака, прислушивающаяся к странному звуку.

— Они принесли тебе кое-какие вкусности, — говорит Трейси.

Джонни трогает ногой сумку-холодильник и пакетики с конфетами.

— Спасибо.

— С радостью, — говорю я. — Не возражаешь, если мы присядем?