«Зря я тогда ее не догнал и не прикончил! Чуял же, что она где-то в цирке скрывалась! – сокрушался бородатый мужчина. – Надо все дела доводить до конца, иначе потом остается только локти кусать. И ведь придумала же, как отомстить, гадина, – врагу не пожелаешь. А мне и ответить нечем. Были бы деньги, все бы отдал, лишь бы ее постигла еще более мучительная смерть».

Дочь рунного мага, та самая Орита, которую по приказу бывшего хозяина Лимид не успел отправить к падшему, отомстила ему жестоко. Она нарисовала на груди жертвы руну, которая постепенно превращала человека в камень. И средств против этого колдовства не имелось. Только сама Орита могла изменить рисунок в течение первой декады. Но за это время ее еще нужно отыскать и найти способ заставить снять заклятие. Потом оставалось всего двадцать дней до полного превращения в каменную статую.

Позавчера Лимид узнал все это от распространителя газеты «Столица», которого нашел на западном рынке Лардеграда. Парнишка пересказал подслушанный разговор той ночью, когда фокусник, танцовщица и Орита решали судьбу попавшего к ним в руки Лимида. Оказалось, дочь рунного мага специально наняла ловкого циркача для мести. Тот выполнил заказ, доставив усыпленную жертву, а дамочка сделала на нем коварный рисунок.

До встречи с газетчиком круглолицый бородач наведался к целителю и узнал примерный диагноз. Рунную магию Лимид теперь ненавидел особо. Он действительно постепенно превращался в камень. Ступни и ладони полностью затвердели уже утром. Теперь он не мог держать в руках столовые приборы, и есть приходилось прямо ртом из тарелки, словно скотине. Мало того, его мучили дикие боли, и лицо больше не излучало привычного добродушия, как раньше, сейчас на нем в полной мере проявилась злоба, переполнявшая умирающего душегуба.

Лимиду пришлось снять комнату на северо-востоке Лардеграда в самом бедном районе на границе срединного кольца с окраинами. Хозяин брал серебряную монету в день, да еще кормил завтраком со своего стола. Пищи постояльцу хватало, а особенно устраивало, что ее приносили в комнату и потом убирали посуду.

По вечерам Лимид отправлялся на промысел. Используя навыки убийцы, выслеживал добычу, нападал и отбирал все ценности. Тех, кто оказывал сопротивление, отправлял к падшему, не задумываясь. Он пытался таким способом раздобыть денег для заказа на Ориту. Однако обычно ему доставались лишь крохи – никто из богатых не разгуливал по городу в этом районе.

С сегодняшнего дня ему настоятельно требовался помощник, негнущимися пальцами много не наработаешь. Кошелек из кармана бездыханной жертвы – и тот вытащить проблема.

«Придется побродить по подворьям. Нужен не слишком сообразительный парнишка, которого будет легко убедить, что лучше находиться подле меня. До чего же все болит! А ведь дальше будет только хуже».

Целитель сообщил, что процесс превращения в камень со временем ускорится, боль усилится, и могут возникнуть проблемы с восприятием действительности.

Мысли о том, что лучший исход – оборвать мучения вместе с жизнью, появлялись у него по нескольку раз в сутки, однако Лимид гнал их прочь, собираясь бороться до конца.

Он вышел на улицу, когда начало смеркаться. В это время конторские вояки уже покидали захолустные районы города, а ночные твари еще не появились.

Из-за окаменевших ступней Лимид теперь передвигался неестественной косолапой походкой. Он направлялся в квартал, немногим отличавшийся от окраинных, в котором также имелось много развалин и бродили шайки грабителей. Правда, в последнее время их число несколько подсократили – Конторе требовались солдаты для борьбы с теми, кто не принял главенство Цюрека. Набирали их из сброда, вооружали, чем придется, и отправляли штурмовать баррикады.

Лимид миновал три подворотни, так и не встретив ни одного бандита.

«Неужели всех выловили? Или я рано вышел прогуляться? Вроде, нет. Еще полчаса – и могут появиться воронухи. Ну, наконец-то! – Мужчина заметил тех, кого искал. – Вы-то мне и нужны, а точнее, один из вас».

Их было семеро. В поношенной одежде, нечесаные, небритые, и без печати ума на лице. Заметив одинокого прохожего, сразу направились к нему. Пятеро довольно ухмылялись, видимо не каждый день удавалось наткнуться на желанную добычу. Они выглядели лет на сорок, еще один смотрелся лет на двадцать старше.

«Старика нужно валить сразу, – принял решение Лимид. – А вот с тем, кто ему во внуки годится, можно потом и поговорить по душам».

– Заблудился, уважаемый? – спросил старик.

– Есть малость, но ты не беспокойся, я дорогу найду.

– Конечно, найдешь, видишь, сколько охочих тебе ее указать. Правда, за денежки. Надеюсь, они у тебя имеются?

Прохожего окружили, а чтобы он не заблуждался о помыслах незнакомцев, показали ножи.

«Такими хорошо мясо разделывать, впрочем, сойдут и для того, чтобы пугать неискушенных. Только я к таким давно не принадлежу, хотя боязнь показать следует», – Лимид изобразил страх, даже заговорил с некоторой дрожью в голосе:

– Немного серебра в карманах имею, но подать не могу.

– Жадность, что ли, обуяла? И не совестно?

– Я жадным отродясь не был. Дело в другом – немощен. Пальцы на руках работать отказываются.

– Это не беда. – Старик толкнул локтем одного из подельников. – Помоги уважаемому карманы от серебра освободить.

«Еще какая беда! – размышлял «немощный», глядя на приближавшегося бандита. – Никаких бы денег не пожалел, лишь бы от нее избавиться».

Сильный удар окаменевшей кистью отбросил «помощника» на двух подельников. Лимид быстро оказался рядом со стариком, но тот не зря внушал опасения. Увернувшись, дедок ловко прыгнул в ближайшие кусты, и уже оттуда крикнул: