– А чего ты не поняла? – мягко поинтересовалась сваха, убирая со стола бумаги, – неси чайник, поговорим.

– Все я поняла, – присев напротив нее с чашкой чая, сообщила Миэль, – только одно неясно, почему принц терпит ее ловушки?

– Это потому, что ты ничего не знаешь о жизни короля и его приближенных. Отец нашей сегодняшней гостьи – двоюродный брат короля, герцог Фергуст Сангро. А принц приходится ей троюродным кузеном. И выгнать кузину из дворца, где она обосновалась еще года четыре назад, он никак не может, дон Сангро главный советник короля и его величество кузена очень ценит. Ну а герцог уже не раз наказывал дочь, даже запирал и недавно просватал за дона Антуро Норетти. И она согласилась…но планов своих, как мы видели, не забыла.

– Так вот кто принц ее сердца! – смекнула Миэль, – а я не поняла, как она могла оговориться.

– Просто пронырлива, как хорек, – сердито выдохнула Кора, – и сразу чувствует, что дымком запахло. Ты заметила, как быстро она сообразила, что я нарочно тянула время? Нам давно выдали инструкции на случай ее появления, и охрана предупреждена. Не пропустить ее на глазах у всех прочих клиентов швейцары не могут, это сразу подорвёт репутацию агентства. Да и донья Эсвильда скора на расправу и всегда таскает несколько магических вещиц, от которых лучше держаться подальше.

Чай они допивали в молчании, обдумывая произошедшее и делая свои выводы.

Последняя записанная на этот день клиентка пришла точно в назначенное время. Вежливо стукнула в дверь, поздоровалась от порога.

– Доброго вам здравия, донна Кора!

– Проходите, садитесь донна Лиз.

– Вы не одна? – бросила гостья осторожный взгляд на Миэль.

– Это моя помощница, можете разговаривать при ней свободно. Она никому ничего не выдаст.

– Да я и не боюсь… – одетая скромно, но со вкусом женщина была явно старше Миэль, но моложе Коры.

Может ей лет тридцать, ученица в этом пока плохо разбиралась. То ли дело женщины родного городка, особенно той части, где жила Миэль. Вуалей никто не носил, перчаток и париков – тоже. Да и по одежде можно было понять, девушка идет, молодая жена или старая дева.

– Мне неловко вам это говорить… – помолчав, вдруг призналась клиентка, – но я сама попыталась заняться вашим ремеслом… и, боюсь, лишь напортила. У меня есть младший брат… я о нем немного рассказывала. Конечно, для многих людей их родственники – самые лучшие… но он действительно прекрасный человек. И очень несчастный. Судьба наделила его приятной внешностью, умом, добротой и скромностью, но недодала здоровья. Нет, он не калека, но и не здоровяк. Грозы и дожди вызывают у него головную боль и сонливость, поэтому где-то служить Алан не может. Зато распоряжается в нашем питомнике, мы живем за городом, и сумел поднять прибыли. А на случай недомогания держит расторопного помощника.

– Алан был когда-либо влюблен? – деликатно увела клиентку от явно болезненной темы Кора.

– Да, в дочку соседа. У них был роман… и я очень радовалась. Но на осенней ярмарке за ней ухлестнул молодой баронет, чего-то наобещал и она с ним сбежала. Ирма была очень хорошенькой.

– Баронет на ней женился?

– Нет… но домой она не вернулась. Живет содержанкой, любовник купил ей комнаты в доходном доме, – огорченно поджала губы Лиз. Судя по всему, на миленькую соседку у нее были большие надежды.

– А ваш брат… не вспоминает о ней? – осторожно осведомилась сваха.

– Нет. И мне не разрешает. Сказал, нет ничего глупее и смешнее, чем верить тому, кто уже предал один раз.

Миэль согласно кивнула, она и сама была такого же мнения. Несмотря на свой возраст успела, накололась. Доверила как-то пару раз подружкам свои простенькие секреты…

Хотя, как простенькие, тогда они казались ей самыми важными в жизни. И первые, робкие чувства, к приехавшему в гости к соседям подростку с наглыми глазами и манерами, и обжигающий стыд, когда резко ставшая бывшей подружка во всеуслышание с насмешкой рассказывала тайны доверенные только ей.

– Эми, налей нам чаю, – попросила Кора и девушка поспешила исполнить это распоряжение.

Чай они пили за большим столом, и ученица тоже сидела вместе со всеми, слушая рассказ донны Лиз об их семейном питомнике. Как выяснилось, выращивали клиентка с братом вовсе не лошадей, соболей или модных белых лис. И даже не собачек. А декоративных рыбок павлинохвостов. Начал их разводить еще отец донны, и как выяснилось после его ухода, истратил на это красивейшее, но абсолютно бесполезное создание все сбережения. Им повезло, что он был отставным офицером королевской гвардии и получал неплохую пенсию, иначе пришлось бы голодать. В наследство остался только дом с небольшим садом, шкатулка с драгоценностями матери, которые та еще при жизни подарила донне Лиз, да три десятка больших стеклянных бочонков, где плавали маленькие, с мизинец рыбки с бесподобно красивыми хвостами. Их было не так много, отец, стремясь вывести особей с самой необычной окраской, продавал или менял всех более обыденных.

Поэтому на оставшихся рыбок нашлось довольно много желающих. Предлагали взять в хорошие руки, пока не сдохли, обменять на других, и реже купить. Но Алан сразу категорично заявил, что это память об отце и она не продается.

Торговать они стали позже, когда рыбки вдруг начали резко размножаться и оказалось, что кормить их довольно накладно, а ухаживать не просто. Зато первая же поездка на собачий рынок с ведерком, где сновали яркие малыши, принесла неожиданный сюрприз. Алан для начала прошелся по рядам, где сидели у особых, переносных аквариумов опытные торговцы и вернулся ошеломленный сделанным открытием. Рыбки, которых он считал просто красивыми игрушками, стоили просто баснословно дорого. Почти как их дом.