Длинное платье и старинные украшения, и я готова к выходу. Интересно, что его больше интересует: я или мои украшения? Правда, ни то, ни другое он не получит, но это не повод, чтоб отказываться от оперы.

Внизу меня ожидало такси, пока добиралась до театра, мне почему-то в голову лезла всякая чушь. Вот, например, я вспомнила, как Маркофф прислал нам приглашения на раут, в приглашении Дена была приписка, что приветствуется нормальный цвет волос, как тогда Шеф бушевал и, конечно, не пошел, и я отдувалась за двоих. Но падение Грекова было вершиной моих проделок, и каждый раз, вспоминая этот момент, не могла сдержать смех, вот и сейчас водитель с интересом оглянулся на мой смешок, в этот момент мы благополучно и врезались во впередистоящий автомобиль. Водители ругались, доказывая вину друг друга, время утекало, и опера все отдалялась, устав ждать, я выбралась из тепла машины, чтоб добраться до театра на попутке, хоть это и было опасно. Пассажир пострадавшей машины тоже устал ждать и вышел, чтоб прервать бессмысленный спор.

— Павел Игоревич? Добрый вечер.

— Шарлотта Генриховна, приятная встреча.

— Не очень приятная. Как ваш нос?

— Бывало и хуже. Вы восхитительны сегодня.

— Я старалась.

— И кто же тот счастливец?

— Онегин. Но, видимо, все труды напрасны, я так и не доберусь до театра.

— Я вас подвезу. Садитесь, а то замерзнете.

Греков распахнул дверцу, и я с радостью юркнула в тепло салона. И впервые помощь Павлина не вызывала во мне протестов.

Греков как-то быстро разрулил ситуацию, но по бурчанию шофера было понятно, что его такой поворот дела совсем не устроил. Поднявшееся стекло отгородило нас от бурчания водителя.

— Могу я вам предложить выпить?

— Можете, я бы от коньяка не отказалась.

Греков хоть и удивился выбору, но послушно наполнил пузатый бокал, а себе налил виски.

— Просто я мерзляка, — сама не понимая зачем, я стала оправдываться. Его взгляд тут же опустился к моим ногам. Осенние полуботинки на толстом каблуке явно не подходили к погоде, но шли к платью. Вечная борьба между красиво и тепло. В этот раз победило красиво, брать с собой пакет со сменкой ох как не хотелось. Да и в мои планы стояние на морозе не входило, в них было "быстро добегу и замерзнуть не успею". Жар коньяка уже разлился по желудку и начал распространяться по всему телу.

— Простите за выходку на танцполе.

— Заслужил, ведь знал, что неприятен вам, вот и получил по заслугам.

— Но вы тоже меня не перевариваете.

— У нас полное неприятие к друг другу, но нам все равно работать вместе.

— Видела я вашу заявку, но я не работаю на выездах одна.

— Почему?

— Не работаю и все. Ден не сможет, а других привлекать вы запретили.

— Можете привлечь, раз так боитесь.

— Кажется, мы приехали.

Я максимально грациозно выбралась из машины. Господин Маркофф не ждал меня у входа и не переживал по поводу моего опоздания, он заказчик и ничего больше, но мне почему-то захотелось романтики. Греков придержал дверь, чтоб я могла зайти в фойе. Помог пристроить шубку в гардероб. Длинная лестница впереди. Я гордо подняла голову, готовясь к царственному одинокому подъему. Но моя рука оказалась на локте Грекова, и он сопровождал меня, обольстительно улыбаясь, а я благодарно прижалась к нему. Вскоре меня нашел Маркофф, Греков холодно распрощался и исчез, а мне хотелось найти его и сказать самую глупую вещь на свете: "Это не то, что ты думаешь". Разве могу я знать, что думает другой человек?

Алекс шутил, флиртовал, я отвечала, но только из необходимости, хорошо, что опера началась, и смогла отдохнуть от притворства. Зная ее наизусть, каждый раз открывала что-то новое, в каждом возрасте по-разному воспринимаются и понимаются одни и те же слова.

Антракт. Решила немного освежить макияж. Шипение раздалось неожиданно, я не была готова к встрече.

— Воровка, это мои украшения.

— Это украшения семейства Линдт, и вы не имеете к ним никакого отношения.

Вышла из туалетной комнаты, хотелось разрыдаться, но королева не может плакать, вспомнила старый прием — держать голову высоко, так, словно острие кинжала упирается в подбородок, стоит только хоть немного опустить голову, и сталь тут же проткнет нежную плоть. Ощущала этот кинжал и не только у горла, мне словно вогнали стелет под лопатку, и я не могла дышать. Странно, за столько лет могла бы и привыкнуть к ее выпадам, но почему-то все равно было больно, как и много лет назад.

Маркофф и остальные рассыпались в комплиментах, милостиво их принимала, я же Королева, снисхождение — мой конек. Бокал с шампанским так и остался полон, игристое вино не соответствовало моему состоянию, а такое несовпадение по моему опыту вело к быстрому опьянению, подобное позволить не могла. Я же Королева. Прямая спина, приподнятый подбородок и учтивый холод.

Предложение проводить Маркоффа отклонила, поблагодарив за прекрасный вечер, поцеловала в щеку и, накинув шубу, спустилась по ступеням, одна, как всегда. Холод проникал, но холод внутри был намного хуже, ничего не чувствовала.

— Вы все же решили сегодня замерзнуть.

Греков запихнул меня в машину. Мои руки сомкнулись вокруг рюмки с коньяком, непонятно как оказавшейся в них.

— Что случилось?

— Ничего. Устала, работы было много.

— Не хочешь, не говори. Пытать не стану. Домой?

— Мне надо на работу.

— На работу?

— В сейф убрать украшения, не хочу рисковать.

— Понятно.

Я все никак не могла согреться, за те несколько минут, что шагала по обледенелой площади, мои ноги сами превратились в лед. Павлин закутал меня в плед и заставил допить коньяк, потом налил еще и опять заставил выпить. Тепло наполнило меня и перешло в жар. Машина остановилась у офиса, охранник хоть и удивился моему приезду, но пропустил. Сейф надежно укрыл мои фамильные ценности, решила остаться в офисе до утра, ехать домой не хотелось, а порыдать могла и здесь, чем, собственно говоря, и занялась. Рыдала долго, с чувством, с толком, с расстановкой, с завываниями.

— Легче?

Я икнула и удивленно уставилась на шефа.

— А что вы тут делаете?

— Сплю до вылета, я же сегодня улетаю в Италию, забыла, Генриховна? Кофе будешь, рыдалица?

— Буду.

Кофе вернул меня в привычное невозмутимое состояние. Шеф решил довезти до дома, а потом поехать в аэропорт, от такого предложения не отказалась.

Она вышла в обнимку с синеволосым идиотом, своим шефом, и это называется "завезу украшения", а я, как наивный чукча, ждал ее возвращения почти час.