— Куда ты меня тащишь?

— Считай, что я тебя похищаю.

— Кричать надо?

— Не здесь, — поддел Скиф, намекая, что мои крики уместней в спальне.

Водитель открыл дверь машины, меня очень аккуратно устроили на сиденье. Скив обошел машину и сел с другой стороны.

— Ты же должен быть в Лондоне?

— Ага, еще целых три дня, но решил, что доделают без меня, хвосты подчищать и сопли собирать — не барское дело. Ирадка, как же соскучился.

Сгреб меня в охапку и пристроил к себе на колени.

— Куда едем?

— Ко мне, побудешь немного моей любовницей, — что-то жарковато в шубе, но снимать не буду, а то остальное тоже снять захочется, очень захочется, ведь его губы уже нашли мои.

— Немного? На большее тебя не хватит?

— Ирада, я и так еле сдерживаюсь, чтоб не стать твоим любовником прямо сейчас.

— И что тебя сдерживает? Воспитание?

— Отсутствие перегородки, тут ее нет, а я не готов делить тебя даже с отражением в зеркальце заднего вида.

— Жадина.

— До тебя я жаден и деспотичен.

Не буду провоцировать, а то сама не сдержусь, больше месяца отсутствовал, а я решила гордо расстаться, что за отношения, больше врозь, чем вместе, и выдержала только день, потом сама позвонила. К черту гордость, мне с ним хорошо, пусть и видимся редко.

— Заманил все же. Это его надо было продать?

— Не надо было, только тебя заманить.

Шуба исчезла, а он остался. Целоваться у дверей — моветон, но в нашей крови аристократов не было, можем и забыть о приличиях. Его руки подхватили меня под бедра, прямо у дверей и будет все, пусть и моветон, но, черт, до других комнат я точно не дойду, если только он донесет. Но и его дверь устраивала, и мои ноги на талии.

— Ой, прости, я думала, ты один.

И как-то желание сразу ушло, и ноги с его талии на землю, то есть мрамор, вернулись.

— Ты вообще не думала. Тебя здесь не должно было быть.

Скиф нехотя повернулся к дочери, закрывая меня, давая возможность привести себя в порядок.

— И тебя тоже.

— Привет, Лера, — я все же выглянула из-за спины Никифора.

— Здравствуйте, Ирада.

— Как жизнь молодая?

— Хорошо, а ваша?

— Уже не так молода, но все еще хороша.

Тьфу ты черт, испортили девочке вечер, тут, судя по всему, не первый и не невинный огонек с молодым человеком. Скиф уже тоже заметил признаки присутствия посторонних.

— И где он?

— Кто? — Лера решила сделать вид "непонимаюочемвы" и похлопать глазками. Не прокатило.

— В кабинет через пять минут, — рыкнул деспотичный отец, любовник, к моему сожалению, исчез. Или не совсем?

— Зачем я буду присутствовать на ваших разборках?

Но Скиф затащил меня в комнату.

— Не уходи.

— Ок. И что ты собираешься делать?

— Выставлю его отсюда.

— О, суровый папа в действии.

— Она еще ребенок.

— Ей семнадцать почти.

У моего отца был приблизительно такой же взгляд, когда мой первый ухажер с серьезными горизонтальными намерениями пытался отпросить меня на свидание. Ох, как я тогда с отцом разругалась за его "отстрелю причиндалы". Видимо, многие отцы так реагируют на взросление дочерей.

— А если бы застукал здесь Виктора?

— Он старше, — пробурчал Скиф.

— Но если бы?

— Он мужчина.

— Но девочка под ним могла бы быть возраста Леры и тоже чьей-то дочерью, маленькой дочерью.

— Ирада, — предупреждающе прошипел Скиф.

— Значит, мальчику можно, а девочке нет, а? Двойные стандарты от родителя в действии.

— И что? Мне теперь им свою спальню отдать?

— А может, они ее сейчас и освобождают?

Выдохнул со свистом.

— И знаешь, я в ней спать сегодня точно не буду.

— Это еще почему?

— Мне обещали любовника, а не отца.

— Предлагаешь оставить им дом?

— А ты что предлагаешь? Набить ему морду и упечь Леру в монастырь?

— Угадала.

— Тогда попрощайся с доверительными отношениями лет на двадцать. Разрешение она у тебя спрашивать не собирается. Это не первая их совместная ночь. Смирись, она повзрослела. И секс — это часть взрослой жизни.

— Подержать свечку?

— Попросить предохраняться, а то спать с дедушкой не очень хочется.

Стук в дверь.

— Убери кровожадность с лица и будь душкой, ты же умеешь.