Мы сидели вокруг стола и обменивались небылицами ещё примерно час, и я вернулся в кухню посмотреть, как идёт процесс. Марти уснул на дивание, а Джек ущёл наверх в свою комнату. Билл припёрся в кухню чтобы посмотреть, что я делаю.

– Ты мог бы стать у нас Стюардом Кухни, – сказал он.

– Что такое Стюард Кухни? – спросил я.

– Ну, я вообще-то забегаю вперёд, но допустим ты приглашён в наше братство и вступил, тогда ты можешь предложить себя в должностные лица, – сказал он.

– Типа кого? Канцлера? – спросил я.

Сто лет назад, когда братство Каппа Гамма Сигма было основано шайкой пьяных разгильдяев в Амхерсте, они опредлили ряд должностей и титулов для управления. Что в других братствах называлось Президент, они называли Канцлер. Вице-Президента называли Министр, Казначей был Сокровищником, Секретарь – Писцом, и пятого парня, чьей обязанностью было исключить ничью при голосовании два на два, называли Ректором. Эти пять братьев избирались братством каждый год, были Правящим Советом и их имена с должностями были на их фотографиях в Торжественном Зале.

– Нет, Стюард управляет кухонными делами. Здесь полно всякой работы.

– Типа чего?

Билл пожал плечами.

– Да ты и сам догадываешься. Председатель Комитета по Общению организует пьянки. Председатель Загонщиков занимается привлечением вас, новых братьев. Стюард заведует Кухней. Управляющий Домом следит за отоплением и так далее. Много всякой ерунды, которую надо делать.

– Это и первокурсники могут делать?

Он покачал головой.

– Нет, нужно уже тут жить. Но выборы на следующий учебный год – поздней весной.

– Мне сперва нужно вступить, правильно? – отметил я с улыбкой.

– Конечно.

Ужин прошёл с нарастающим успехом. Я собрал сок из индейки, накапавший в протвень, отделил его от жира, чтоб смешать остаток с подливой. Ещё взбил простой белый соус для зелёных фасолевых стручков. Я держал индейку в духовке, пока она не прожарилась полностью, но всё ещё оставалась сочной, а на последние полчаса убрал фольгу, чтобы она подрумянилась. Потом, пока остальные парни накрывали на стол, я вытащил начинку и разрезал индейку. К моменту, когда мы закончили, я был вполне уверен, что уже впечатал себя в это братство. Было уже поздно, когда мы расстались. Мы выпили две трети вина, я оставил им три бутылки и поехал в общагу с последней.

Через два понедельника после дня Благодарения, Марти Адрианополис постучался ко мне в дверь. В руках он держал большой конверт из кремовой пергаментной бумаги, и велел распечатывать в его присутствии. В конверте обнаружилось официальное приглашение стать кандидатом на вступление в браство, тоже написаное на роскошной бумаге.

Я прочёл его и спросил:

– И что делать дальше?

– Так ты принимаешь приглашение?

Я кивнул.

– Да, конечно.

– Тогда порядок. В пятницу у нас будет инициация, так что обязательно приходи, – ответил он. Мы пожали руки и он ушёл.

В указанный день принимаемые в кандидаты собрались в подвале, в костюмах, и братья в чёрных мантиях привели нас к присяге. Нам раздали Книжки Кандидатов и мы отправились наверх, где скинули свои пиджаки, галстуки и предались пьянству.

Кандидатам полагалось знать много странной ерунды, как например цвета братства (сиреневый и золотой), историю (основано в Амхерсте, известном ещё под названием Оракул) и даже секретный алфавит – собрание фигур из чёрточек. Век назад, у тех клоунов из Амхерста – извините, Оракула – было слишком много свободного времени. Нас также обучили правильному поведению идеального кандидата – он должен быть как бактерия и вирус, что прислуживает более высоким формам жизни. Например, когда телефон в прихожей звонил, именно кандидат должен ответить, даже если он был наверху в туалете, и даже если полноправный член братства сидел внизу, рядом с телефоном. Ну и похожим образом, кандидатам поручались обязанности помогать на кухне и вообще по дому.

Теперь, оглядываясь назад, я могу понять и объяснить все это. В воскресенье после дня Благодарения, через неделю после окончания каникул, в братстве прошло уже общее собрание. Обычно их проводили раз в месяц и это были дела типа "перед-прочтением-сжечь". Всех, кто не был полноправным членом братства, выставляли на улицу. В данном случае это был момент выбора кандидатов в братство.

На это дело допускались только братья. Собрания проводились либо в подвале (тёмном, мрачном, формальном) или в официальной комнате, что было намного комфортабельнее. В подвале собирались только для тайных церемоний. Наверху в официальной комнате были удобные диваны вдоль стен и ковёр, где можно было развалиться.

Выбор кандидатов был похож на сцену из "Дома Зверей", с некоторыми вариациями. Не было проектора со слайдами, но был Полароид, который брали на вечеринки и передавали друг другу. В основном процедура заключалась в том, что Председатель Загонщиков, держа в руках список, предлагал имена одно за другим. Часто за этим следовала дискуссия, но не всегда. Иногда слышались и комментарии "нам нужны членские взносы!". Потом по кругу шла урна. Она представляла собой нелепую штуковину с корытцем на дне, полным белых и чёрных шаров. Нужно было дотянуться до дна, взять шар и бросить в прорезь. Сделано было так, что больше никто не знал, какой шар был вброшен. Тогда урна передавалась следующему из братьев. Обычно голосовали второкурсники и третьекурсники, поскольку именно они будут жить с выбранными ими новыми братьями. По традиции студенты выпускного курса пропускали урну дальше, хотя и они могли голосовать. Белый шар означал приём, чёрный – голос отклонить. Приём должен быть единогласный, единственный чёрный шар делал приём кандидата невозможным..