– Ввод, вывод, память, обработка – уж готов спорить, капитан, это компьютеры. А теперь вообразите себе будущие времена. У вас есть понг, и вы хотите сыграть в него с кем-то, у кого ещё он есть – по сети. Это компьютерные сети, и это то, в чём поможет наша статья.

– Сети, чтобы подростки играли в Понг? – с насмешкой заметил он.

– Подумайте хорошенько, капитан. Сколько времени сейчас проводят дети в аркадных залах? И сколько заработает первый парень, который поймёт, как позволить им делать это дома?

– И какое же отношение это имеет к армии? – спросил он.

Я снова достал свой калькулятор.

– Вы знаете, как работает артиллерия, сэр? Мы не видим своих целей, так что кто-то должен дать нам координаты на карте, а мы должны быть способны вычислить, используя геометрию и тригонометрию, куда направлять орудие. Прямо сейчас у каждого начальника батареи или секции, у каждого офицера должна быть книга с таблицами и логарифмическая линейка, чтобы понять это, а также калькулятор, чтобы сделать это быстрее, – я помахал своим калькулятором. – Через пару лет в каждое орудие будет встроен калькулятор – куда более мощный, чем этот. Ещё через пару лет эти калькуляторы смогут сообщаться друг с другом. Мы сможем быстрее двигаться, быстрее настраиваться, быстрее стрелять и быстрее укрываться. Безопаснее для нас и опаснее для плохих парней.

Это, кажется, ошеломило его на какую-то секунду. Может, он был газетным придурком, но он знал достаточно об армии, чтобы понять – быть на том конце от артиллерии это чертовски плохо, и скорость тут критична.

– Вы серьёзно?

– Спросите меня снова через 10 лет, сэр. Вы даже не представляете, что мы будем делать тогда.

– Что вы имеете в виду? Что ещё компьютеры будут делать для армии?

Улыбнувшись и опять вытащив калькулятор, я ответил:

– Представьте, что мы поместим компьютер в радио. Получится радио, которое не может быть заглушено или перехвачено врагом. Вообразите компьютер, помещённый в танк, и получится система наведения, которая никогда не промахивается. Вообще никогда! Один выстрел, одно поражение! Что, если дать такой компьютер снайперу, который сможет попать в цель за милю от него, не беспокоясь о поправках на ветер и уклон? Что будет, если мы получим компьютерные карты? Вообразите солдат, которые больше никогда не заблудятся.

– И вы говорите, что компьютеры способны сделать все эти вещи? – на этот раз он, кажется, зауважал идею математики.

– Капитан, я могу гарантировать, что эти вещи уже разрабатываются в лабораториях по всей стране. Компьютерам предстоит изменить Америку сильнее, чем изменило электричество годы назад. Сделаю пару последних предсказаний. Через десять лет, в 1988, армия будет совсем иной, мы изменимся. Через двадцать лет, в 1998, мы будем самой смертоносной и самой опасной армией на планете. Технологии и солдаты, способные их использовать, изменят всё.

– Невероятно. Это звучит как «Звёздные Войны».

– Ну, не думаю, что к тому времени у нас будут космические крейсера, – засмеялся я.

Во многих отношениях то, что я только что сказал капитану Саммерсу, было чистой правдой. В 1978 мы стояли на пороге одного из величайших изменений в человеческой истории – оцифровки мира. В итоге компьютеры будут повсюду.

В 1978 году мы всё ещё сражались оружием и снаряжением, которые были знакомы солдату и во Второй Мировой, и в Корее, и во Вьетнаме. Почти неизменные. Мы носили ту же форму, те же шлемы и бронежилеты, использовали почти то же самое оружие, рации и обвес. Транзисторы заменили на трубки, но это была та же самая основная экипитровка.

Армия, которая порвала в клочья армию Саддама Хуссейна в 1991 году, была в основном изобретена в 1980-х, с компьютерами повсюду. Танк M1 Abrams, Хамви, ракетная пусковая установка, приборы ночного виденья, которые носили все, и GPS даже у рядовых – всё это было изобретено в конце семидесятых и конце восьмидесятых при помощи компьютеров. Ещё одной вещью, кардинально изменившейся в 80-е, был тип обучения. Территорией обучения стали гигантские лаборатории с компьютерами, лазерами и возможностью глядеть, что люди делают так или не так, и понимать, как они сделают это в реальности.

Ещё одно большое изменение – новый персонал. Во время Второй Мировой большинство армий имели механизированные отряды, наряды с танками, грузовиками и бронетранспортёрами. Одним из больших секретов Америки было то, что почти все парни, которые были призваны, куда больше были знакомы с моторами и транспортом, чем в других частях мира. Им было куда легче справляться с работой. Так и сейчас – большинство ребят, которых мы наберём в ближайшие 10 лет, как минимум видели калькуляторы и компьютеры, и потому лучше, чем другие новобранцы мира, смогут к ним адаптироваться и натренироваться.

– Что же сподвигло вас присоединиться к Армии, лейтенант? – спросил он.

Я две минуты толкал ему речь насчёт «моя-семья-служит-с-войны-1812-года», а затем сказал:

– Кроме того, я поступил в колледж на стипендию КПОЗ, так что теперь отдаю долг. Мой отец получал стипендию КПОЗ ВМФ во время Второй Мировой – это был единственный способ для фермерского паренька попасть в Лигу Плюща. Он тоже прошёл через это.

– Тогда почему ты присоединился к Армии, а не ко Флоту?

– У меня морская болезнь! – сказал я со смешком.