– Либо так, либо никак. Если вы не согласны с форматом, вам придётся покинуть конференцию.

– Вы не можете этого сделать!

– Господин Тюркос, я могу всё, что захочу. Это вы хотите поговорить со мной, а не я с вами. Мы все взрослые люди, – я жестом указал на жену и Джона, которые сидели рядом. – И ваши коллеги тоже взрослые люди. А вы ведёте себя как четырехлетний ребёнок, который хочет конфету. Берите себя в руки или уходите.

Урод сразу стал протестовать. Я покинул трибуну, взял Мэрилин за руку и вышел из зала. Джон остался позади. Я остановился в коридоре. Мэрилин сказала:

– Дел-то.

Я улыбнулся.

– Дай им пять минут.

Что?

Я улыбнулся, сжал её ладошку. Мы прождали минуты две. Затем Джон вышел из зала. Он очень удивился, когда увидел нас в коридоре. Он подошел, и я спросил у него:

– Они собираются вести себя нормально?

Откуда ты знал?

– Остальные хотят этого слишком сильно. А тот придурок был самым молодым в компании. Думаешь, они друг с другом не знакомы? Так что, он будет вести себя нормально?

Они всыпали ему лещей и попросили меня привести тебя.

– Возвращайся и скажи им, что мы будем через два минуты.

Джон засмеялся.

Мэрилин посмотрела на меня.

Умник, как всегда!

Я посмеялся.

Через две минуты мы вернулись в комнату. Придурок сидел тихо. Его лицо было красным, и я понял, что он бережет самые обидные вопросы напоследок. Я встал на трибуну и вытащил листок с заявлением. Я ждал, пока оператор даст мне сигнал.

– Спасибо за то, что пришли на пресс-конференцию. Меня зовут Карл Бэкман, а это моя жена, Мэрилин. Как вам известно, прошлой субботой мне пришлось защищать свою жизнь до последнего, когда я подвергся атаке моего брата, Хэмильтона Бэкмана, в своём собственном доме. И сегодня мы обнародуем обстоятельства, которые предшествовали трагическим событиям субботы.

Пятнадцать минут я описывал им агрессию Хэмильтона, от преследований до вандализма и поджога машины Мэрилин, и до коктейля молотова в нашем доме. Затем я перешел к истории Хэмильтона, включая его психический диагноз и отчёта полицейских. Я также указал на улики, которые доказывали его причастие ко всем преступлениям. Закончил я следующим образом:

– А теперь позвольте мне прокомментировать ситуация в общих чертах. Я понимаю, что публику интересуют подробности трагедии. Братоубийство, Каин и Авель, все дела. Но имейте в виду, что моя семья была в опасности, на мой дом нападали, моя жизнь была под угрозой. Если бы не тот факт, что убитый был моим братом, то эта история никого не интересовала бы. Я не совершал преступления, и полиция это подтвердила. Спасибо.

В конце этой речи Джон поднялся на трибуну и сказал:

– У нас есть копии каждого отчёта. Сейчас я раздам их вам, и у вас будет пятнадцать минут на ознакомление. После этого мы приступим к вопросам и ответам. Хорошо?

– Мы об этом не договаривались! – спорил Тюркос.

Я вернулся на трибуну.

– То есть, вы не хотите ознакомиться с документами? – спросил я недоверчиво.

Другой телевизионщик, парень из ВБАЛ, сказал Тюркосу замолчать. Я кивнул Джону и покинул зал вместе с Мэрилин. Джон начала раздавать документы.

Мы ждали в коридоре почти двадцать минут. Затем Джон вышел к нам и жестом попросил вернуться. Мы с Мэрилин снова оказались на трибуне. В тот же момент Тюркос начал выкрикивать вопросы. Я вздохнул и обратился к нему:

– Пожалуйста, хоть раз в жизни ведите себя, как взрослый! Я начну слева направо. Каждый задаст вопрос по очереди, понятно?

Тюркос покраснел, но заткнулся. Я повернулся налево и сказал:

– Пожалуйста, сначала назовите ваше имя и откуда вы.

– Джим Мюррей, «Солнце Балтимора». Вы говорите, что это ваш брат нападал на вас и вашу семью, но ваша мать утверждает, что это вы мстите своей семье. Как вы это прокомментируете?

– Я не знаю, кто угрожал моей семье. За последние девять лет я видел брата лишь однажды, в мае. Как мы показали вам, у него было психическое заболевание, и он угрожал мне. Что касается моей матери, сейчас она в потрясённом состоянии, находится под наблюдением врачей из Шеппард Пратта, и это не первая её госпитализация в то место. Больше я о ней ничего не скажу, так как она моя мать, и не важно, что она говорит обо мне. Следующий вопрос.

Я повернулся к следующему человеку. Он представился Джонатаном Маркамом из ВБАЛ. Он хотел узнать больше деталей об угрозах брата, и я рассказал ему. Следующим был тот самый Боб Тюркос из ВЖЗ. Он был самым младшим из компании, и, вероятно, хотел на моей спине выбраться из Балтимора в более крупные издания.

Или на спине Мэрилин. Он задал вопрос ей.

– Миссис Бакмен, каково это, быть женой человека, которого обвиняют в хладнокровном убийстве?

Я хотел бы хладнокровно убить этого засранца. Но Мэрилин зло на него посмотрела и спокойно ответила:

– Мой муж – самый смелый человек из всех, кого я знала. Он отправил меня с сыном в безопасное место и спрятал машину, так что нас нельзя было найти. Он сделал из себя приманку для сумасшедшего! Благодаря ему мы живы! Я видела Хэмильтона несколько раз, и он был не в себе. Он хотел убить меня и сына, а Карл остановил его. Вы задали очень тупой вопрос!