Я аж съёжился, а Тюркос улыбнулся. Никогда нельзя давать засранцам времени на размышления! Перед тем, как я успел обратиться к следующему журналисту, он вставил:

– Тогда почему так много источников утверждают, что ваш муж мультимиллионер купил свободу у полиции Балтимора?!

Мэрилин вздохнула, не веря свои ушам, а я вышел вперёд. Я сохранял лицо спокйным. Я не ожидал такой атаки.

– Ваши источники готовы сделать официальное заявление? Готовы ли они подтвердить свои слова доказательствами? Если нет, то зачем им заявлять о таких ужасных, ничем не подкреплённых вещах? У вас на руках есть доказательства, подтверждающие каждое моё слово. Я бы посоветовал им внимательнее их изучить.

Джим Холстед, репортёр из ВМАР, спросил:

– Так что, все эти истории об особом отношении полиции Балтимора к вам – ложь?

– Я думаю, что это палка в колёса нашей Балтиморской полиции. В участке я встречался со многими полицейскими и детективами, но все они были не более, чем вежливыми профессионалами. Их работа для них на первом месте.

Он настаивал.

– Тогда почему ваш дом не был под наблюдением? Они могли бы остановить вашего брата перед тем, как он проник в ваш дом.

Я покачал головой.

– Вы представляете, как много офицеров понадобится, чтобы вести такое продолжительное наблюдение за объектом и защищать его? Наверное, вы смотрите слишком много сериалов про полицейских по кабельному. Ни у одной полиции мира нет достаточного количества офицеров для такого долгого наблюдения и защиты.

Тюркос снова вмешался.

– Разве это не правда, что ваши деньги позволили вам получить от полиции то, что обычному гражданину недоступно?

Я несколько секунд молча смотрел на него.

– Сначала вы говорите, что я заплатил, чтобы избежать полиции, а теперь говорите, что я купил их расположение. Может быть, пора включить голову? Больше никаких вопросов от вас, возвращайтесь в ясли!

Заем Холстед спросил, как Хэмильтону удалось нас найти. Я ответил:

– Это очень хороший вопрос. Я и детективы пытались выяснить это, но так и не нашли ответа. Вероятно, это из-за того, что он работает счетоводом в телефонной компании. Нашего номера нет в списках, мы не публикуем свой адрес, но мы думаем, что он мог найти нас через телефонный счет.

Тюркос подскочил на месте и выкрикнул:

– Вы планируете подать в суд на телефонную компанию за неосмотрительность?

Господи Иисусе, избавь меня от этого идиота!

Так продолжалось ещё пол часа. Тюркос то и дело перебивал всех, задавая тупые вопросы и ссылаясь на "официальные источники". Очевидно, что у других репортёров тоже была эта информация, но только Тюркос так активно её использовал. Несколько раз меня спросили о Бэкмен Груп, но я просто ответил, что был там президентом, и мы были инвестиционной компанией. Тюркос попросил проверить счета компании, якобы чтобы узнать, сколько я заплатил за свою свободу. Я лишь посмеялся и ответил, что это частная информация, и пока налоговая мной довольна, ему не о чём беспокоиться.

Всё близилось к завершению. Новых вопросов не поступало, а Тюркос сходил с ума всё сильнее и сильнее. Мы попросили прощения и вышли в коридор вместе с Джоном.

– Я свяжусь с начальником этого идиота. Если он начнёт поливать грязью без всяких на то оснований, я засужу его задницу!

Я пожал плечами.

– Не забывай, что не стоит ругаться с бумагомараками. И с телевизионщиками тоже. Сегодня в новостях мы узнаем, насколько всё плохо.

В любом случае, мы мало что могли предпринять.

– У меня есть доступ к плёнке…

– Послушай, давай отложим всё до понедельника. Я просто хочу побыть с Мэрилин и Чарли. Если дела сильно усугубятся, то мы пойдём во внутренний рейд.

– Я попрошу Грейс рассортировать сообщения. Она передаст их тебе в понедельник. Тебе точно будут много названивать!

– Какое счастье, – сказал я с кривой улыбкой. – Я должен возвращаться к работе. Я и так потерял слишком много времени. И кажется, это никогда не закончится.

– На самом деле, через неделю уже другой парень станет звездой новостей. У журналистов фокус внимания, как у щенков. И интеллект такой же. Через неделю кто-то другой выкинет номер, и о тебе все забудут. Так что иди наверх и играй с сыном. Это сейчас самая важная вещь.

Мы пожали друг другу руки и я поднялся наверх, чтобы поиграть с Чарли. К счастью, единственной вещью, которая волновала моего сына, было то, что он скучал по своему пёсику. Честно говоря, я тоже скучал по Пышке. Точно так же я скучал по своему родному дому, без кровавых разводов на линолеуме и копов, роющихся в личных вещах. Мы сможем вернуться домой только через неделю, хотя служба уборки обещала мне сотворить чудо.

Хоть бы это всё поскорее закончилось!