У Тасков снова родился сын, и родился он в пятницу, двадцатого апреля 1984 года. Я помню этот день, потому что мне пришлось присматривать за Баки пару часов. Он был уже дома после школы, потому что в тот день было учительское собрание, и Таскер позвонил мне в офис сразу после обеда. У Тессы были схватки, никому из их родителей дозвониться не удалось, как и до Мэрилин (ушла за продуктами), и он спросил, не мог бы я подъехать и присмотреть за Баки, пока кто-нибудь еще не приедет? Я посмеялся и согласился, после чего покинул офис. От Хирфорда до их дома было меньше пятнадцати минут.

Баки открыл мне дверь, когда я только подходил к их дому; наверное, он видел меня из окна гостиной.

– Привет, дядя Карл! Мама сказала, что ты будешь тут, пока бабушка с дедушкой не приедут!

– Да, мне так же сказали. Как дела, Баки?

– Хорошо.

– А мама с папой где? – обе машины Тасков на дорожке у дома, то есть они были еще дома.

– Они наверху. Они сказали, что им надо будет уехать, а мне нужно остаться здесь с тобой. Бабушка с дедушкой тоже поедут.

Он не выглядели сильно обеспокоенным. Я задумался, как много он понял из того, что происходит. Я был примерно того же возраста, когда родилась Сьюзи, но это прошло не так спокойно. Роды начались посреди ночи, уже после того, как мы с Хэмилтоном уснули, а, проснувшись утром, я увидел, что родители уехали, а с нами сидит сосед. Тогда мне было всего пять с половиной, я испугался и начал плакать. Баки же казался намного спокойнее, а может, это было так просто потому, что он не спал.

– Классно. Мы просто полентяйничаем, пока бабушка с дедушкой не вернутся. – я не знал, чьи именно родители сейчас подразумевались, но я был знаком с обеими парами, и с Баки все было бы в порядке.

Я услышал топот наверху лестницы, и появились родители Баки, впереди, охая, ковыляла Тесса, за ней следовал Такер, который нес небольшой чемодан. Он был намного спокойнее в этот раз, нежели во время рождения первенца. Он увидел меня и улыбнулся:

– Отлично! Огромное спасибо!

– Все в порядке, ребята. Мы с Баки просто развлечемся. Выпьем виски, поиграем в покер, посмотрим непристойных фильмов и скурим парочку сигар. Ну, вы знаете, мужские посиделки.

– Да-а, мужские посиделки! – вторил мне Баки.

Таскер заухмылялся. Тессе было не так смешно.

– Мужские посиделки?! Я ненавижу тебя, Карл! – она повернулась к Таскеру, – И тебя ненавижу. Я ненавижу всех мужчин. Ты меня теперь и пальцем не тронешь! – и после очередного стона Тесса направилась к двери.

Таскер только ухмыльнулся.

– Разве она этого не говорила до этого? – тихо спросил я.

– Я все слышала! И в этот раз я серьезно! – крикнула она.

– Дядя Карл, а что такое непристойный фильм? – спросил у меня Баки.

Он был слишком сообразителен.

– Это фильмы про свиней на ферме. Забудь, – ответил я.

– Ненавижу мужчин! – повторила Тесса, направляясь к выходу.

Таскер просто посмеялся, покачал головой и сопроводил жену наружу. Мы с Баки помахали им рукой из окна.

Ну, виски мы не пили, в покер не играли, фильмов не смотрели и сигар не курили. Вместо этого мы попили молока с шоколадным печеньем и поиграли в войнушку картами, которые нашел Баки. Бабушка с дедушкой оказались родителями Тессы, которые узнали обо всем первыми и отправились на спасение своего внука. Баки с гордым видом сообщил им, что у нас были «мужские посиделки», что изрядно их повеселило. Они остались с ним, а я отправился домой, чтобы передать Мэрилин хорошие новости.

Мы навестили крещение Картера Генри, названного в честь обоих дедов, в церкви Святого Павла, которую в нашем детстве посещала Тесса. Это было весьма неловко, поскольку в той же церкви были и мои родители, хоть и сидели они в другом ряду. Мой отец заплакал, увидев нас с Чарли и явно беременную Мэрилин, и неотрывно смотрел на нас, когда мы шли по проходу. Мэрилин разнервничалась, взяла Чарли на руки, крепко вцепилась в него, оставаясь позади меня. Она не допускала никого из них в свою семью! Благо, мама терпеть не может устраивать сцены, поэтому обошлось без срывов посреди церкви. Я слышал от Джона Штайнера, что она теперь регулярно посещает психиатра и принимает лекарства.

Еще одно интересное событие произошло в апреле. Я стал филантропом! Это случилось, когда я разбирался с налогами, которые мне нужно выплачивать раз в квартал. На самом деле, для этого я привлек бухгалтера из старой фирмы Джейка, поскольку при моем уровне дохода самая последняя вещь, которой я хотел – так это запороть налоговые выплаты. Он как раз изучал документы в офисе, и добавил, что я мог бы позволить себе увеличить вклады в благотворительность, учитывая, как это влияет на налоговую нагрузку. Когда я уточнил, сколько, по его мнению, я мог бы добавить, он призадумался, и потом сообщил:

– Ну, сотни тысяч было бы достаточно, может, даже больше.

Я ошарашенно осел. Сотню тысяч? Почти столько я заработал в свой самый успешный год. Не то, что бы я был скупердяем, я уже перечислял несколько сотен местному пожарному участку каждый год, вспоминая, как Мэрилин чуть не спалила наш дом в Файеттвилле, и я регулярно давал пожертвования в фонд Красного Креста и фонд Единого Пути, но это был несколько другой уровень важности. Я схватил телефон и позвонил Джейку Младшему для подтверждения.