Джон подменил меня в январе и вел себя, как и полагается строгому дяде. Как бы я ни пытался казаться обыкновенным провинциальным отцом, я уже им не был. Я был мультимиллионером, и с нашими темпами роста я уже мог претендовать на звание самого богатого человека в Балтиморе на ближайшие десять, а то и пятнадцать лет. Нужно было уже соответствовать образу, и задуматься о безопасности. А что, если следующий безумец, на которого мы натолкнемся, захочет похитить Мэрилин или Чарли? Я гнал от себя эти мысли, но мне это не удалось. Слишком много дерьма уже произошло, так что я снова встретился с главой охранной компании, чьими услугами мы уже воспользовались ранее.

Часть вопросов решалась просто. Поскольку я не собирался просто жить под замком, я мог бы поставить хотя бы забор вокруг участка. Въезд я перестроил таким образом, что сперва нужно было заехать через дальние от дома ворота, затем развернуться к дому. Хорошей новостью оказалось, что, поскольку в Мэриленде относительно тепло в любое время года, поэтому подрядчик мог установить забор даже зимой. А плохая новость – представляете, сколько могут стоить почти полтора километра забора? Даже самый дешевый забор из гальванизированной стали стоил бешеных денег, а нечто более крепкое и декоративное стоило целого состояния! Я предложил ему своего будущего первенца-мальчика, но подрядчик лишь рассмеялся и отклонил предложение. Этого явно не хватало!

Я также переделал дом. По всей внешней стороне дома был кирпичный фасад, и я заменил все окна на пуленепробиваемое стекло, и все двери заменил на стальные. А еще установил профессионального качества сигнализацию. Конечно, в дом все еще было возможно вломиться, но для этого уже пришлось бы изрядно потрудиться.

Я настоял на том, чтобы с нами жили вооруженные охранники, и приобрел небольшой участок на противоположной стороне дороги. Если это действительно понадобится, то я мог поставить там неприметную будку для охраны. Мы также условились, что Мэрилин будут продолжать охранять в поездках. Тогда я еще точно не решил, что буду делать, когда Чарли и еще один (или несколько) ребенок пойдут в школу. О том, что кто-либо может преследовать лично меня, я не переживал.

Мы не были в полной безопасности – это в принципе невозможно. Этого было достаточно, чтобы уберечься от обычного взломщика или похитителя. Чтобы забраться в дом, нужно уже быть профессионалом, и в любом случае требовало времени. Конечно, если профессионал заберется внутрь – это уже другая история. Пока что это было лучшее, до чего мы смогли додуматься – укрепиться, но держать ухо востро. Ведь даже Тайная Служба не может полностью обезопасить кого-либо, и лучшее, что мы могли сделать – поднять планку настолько, чтобы плохие парни не захотели соваться.

Буквально пару недель спустя после нашего возвращения у Мэрилин уже был весьма заметный живот, и ближайший год или даже больше можно было и не надеяться, что она снова влезет хотя бы в одно из купленных ей платьев. Любопытно для меня было то, что Мэрилин сказала, что через пару недель, ближе к концу февраля ей снова нужно показаться у акушера на ультразвуковое обследование. Я не сильно переживал на этот счет. До этого Мэрилин не проходила ультразвук, но это было в 1982 в маленькой клинике на севере Нью-Йорка. А сейчас на дворе 1984 и это уже относительно большой город.

Мэрилин была взволнована по этому поводу, и хотела, чтобы я поехал с ней.

– Мы узнаем, кто у нас будет – мальчик или девочка! Кого бы ты хотел, мальчика или девочку?

– Чтобы было по десять пальцев на руках и ногах, милая. А остальное не имеет значения, – я просто хотел здорового ребенка.

– Неинтересно с тобой! Кого бы ты все-таки хотел?

Я улыбнулся ей.

– Конечно же, мальчика! Девочки противные! У них вошки водятся!

Она высунула язык и, фыркнув, надула щеки.

– Я передам своей будущей дочери, что ее отец ужасный человек!

Я подавил смешок.

– Народ требует правды!

Чарли вообще не думал о том, кто у него будет. Ему было всего два с половиной года, и даже притом, что Мэрилин сказала ему, что у него будет братик или сестренка, это просто не запомнилось. Признаться, думаю, примерно в том же возрасте моя мать тоже говорила мне такое, и я тоже этого не запомнил. Если бы я знал, я бы утопил его еще младенцем и сберег бы кучу нервов!

И вот в последнюю пятницу февраля, двадцать четвертого числа 1984 года я обнаружил, что везу Мэрилин к врачу в Кокисвилль. Далее мы сидели с ней в окружении других беременных женщин, что доставило нам массу неудобств. В какой-то момент я даже прилег на нее и спросил, могу ли я сказать, что ее муж не смог приехать и что она приехала с другом. В ответ Мэрилин погрозила мне пальцем и довольно прямо, чтобы я «вел себя достойно».

Наконец пришла очередь Мэрилин. Появилась медсестра и пригласила ее пройти в кабинет. Затем она повернулась ко мне: