Я кивнул.

– Должно быть. Я звонил, и никто не сообщил о каких-либо проблемах, – я представил ее Большому Бобу и Хэрриет.

Тесса уже видела их на нашей свадьбе, но это было шесть лет назад, и тогда у нее на уме были совсем другие вещи.

Тесса сказала:

– Ну, езжай, куда хочешь. Чарли, Картер и я будем заняты. Мне нужно будет уйти не позже двух, иначе Таскеру придется ехать домой за Баки.

– Баки? Кто это? – спросила Хэрриет.

– Бакмэн Джеймс Таск, наш первый сын. Родился, когда мы добрались в больницу в Ютике, во время приема, – ответила она со смехом.

– Вы назвали его Бакмэн? В честь него? – с любопытством спросил Большой Боб, наклоняя голову в мою сторону.

Тесса засмеялась, а я просто замахал руками:

– Нет, это не совсем так!

– Карл и Таскер вроде как лучшие друзья, – объяснила Тесса, – И Таскер никогда бы не поступил в колледж или не попал бы в бизнес без поддержки Карла.

– И теперь мы дядя Карл и тетя Мэрилин, а они дядя Таскер и тетя Тесса, – закончил я. – Дай я надену туфли и заведу минивэн Мэрилин. Вам бы такой тоже не помешал, – сказал я Тессе.

– Может быть, осенью, посмотрим. Я поговорю с Мэрилин на этот счет, – она продолжила общаться с моей родней.

Я закончил собираться и вышел наружу посмотреть, нужно ли подготавливать минивэн. Я вычистил немного мусора после Чарли, затем вернулся внутрь. У меня был сюрприз для Мэрилин в виде новенькой прогулочной коляски для двойняшек, которую я спрятал в багажнике своей машины вместе с парой подходящих детских кресел. Коляску я убрал вглубь минивэна. На сборку и установку кресел потребовалось пятнадцать минут. Я с нетерпением ждал того дня, когда в минивэны добавят задние двери.

Я вернулся домой из офиса в пятницу неделю спустя, и встретил сына на пороге дома.

– Привет, сынок, как дела?

– Мама плачет. – сказал он.

– Мама плачет? Что стряслось?

– Я не знаю.

– Ты что-то сделал? – спросил я.

– Я не знаю. – повторил он.

– Я что-то сделал?

– Я не знаю.

Я просто ему кивнул.

– Ладно, я поговорю с мамой. Я уверен, что мы что-то сделали.

Он направился обратно в гостиную, и я последовал за ним. Я положил свой чемодан в гостиной, и затем прошел по коридору в нашу спальню.

Как Чарли и говорил, Мэрилин сидела на кровати в своем пушистом халате, плача и выглядя очень подавленной. Я ослабил свой галстук и сел на кровати рядом с ней.

– Что случилось? – спросил я.

Я обхватил ее за плечи и прижал к себе. Мэрилин снова разрыдалась и уткнулась головой мне в плечо.

– Все же хорошо, что стряслось? – успокаивающе спросил я.

Я волновался, что моя жена может переживать пост-родовую депрессию. На первой попытке у нее такого не было, но тогда она и не рожала близняшек. Или это все же было что-то бытовое? Мэрилин выпалила всю историю в своей обычной запутанной манере, а я просто кивал и улыбался про себя. Она приучала Чарли к туалету, что в общем-то шло без каких-либо трудностей, но сегодня у него случилась пара происшествий. Девочки расшумелись и захотели есть одновременно. Пышка забралась в кладовку и начала есть свой корм прямо из мешка. Она пропустила два телефонных звонка. Бла-бла-бла, ничего опасного для жизни.

Но самым страшным было, когда она попыталась одеть что-нибудь из того, в чем ходила до беременности, и не смогла влезть в джинсы. Не зауженные джинсы, причем, а просто обычные штаны.

– Я все еще толстая и страшная! – всхлипывала она.

Я старался сдерживать свой смех, даже губу закусил. Затем в спальню зашел Чарли, и, наверное, он ее слышал, потому что он вошел, обхватил руками ее колени и сказал:

– Все в порядке, мама. Мы все равно тебя любим.

В этот момент я не сдержался и расхохотался. Снова обнял Мэрилин, и согласился:

– Да, мамочка, мы все равно будем тебя любить, даже если ты станешь толстой и страшной!

– Вы отвратительны! Обоих вас ненавижу! – взвыла она.

А я просто еще громче рассмеялся и откинулся на кровати, не отпуская от себя Мэрилин. И смеялся еще несколько минут, пока Мэрилин возмущалась по поводу мужчин, а Чарли все еще возражал, что все равно любит ее.

Спустя пару минут я поднялся, и улыбнулся сыну.

– Мама будет в порядке. Иди пока что в гостиную, пока папа поговорит с мамой.

– Хорошо! – и он выскочил из спальни.

Мэрилин тоже поднялась.

– Здорово! Он все равно будет любить меня, даже если я стану толстой и страшной! Мне его сейчас прибить или потом?

– Тебе нельзя его убивать. Не забывай, в один прекрасный день именно он будет забирать нас домой из дома престарелых!

– От тебя толку никакого! – все-таки она улыбнулась, говоря мне это.

– Давай, поднимайся, должна все-таки быть какая-то одежда по размеру. Заканчивай.

Мэрилин поворчала на меня еще какое-то время, но я потянул ее за собой и подтолкнул к гардеробу.