Если собираетесь стать миллиардером, есть примеры для подражания куда хуже, чем Уоррен Баффет. Черт, да если вы человек, есть примеры для подражания куда хуже, чем Уоррен Баффет!

– Я не знаю. Мне нужно подумать над этим, – прокомментировала Мэрилин. – Ты можешь так? Просто взять и раздать все в своем завещании?

– Да, думаю, что так. Думаю, мы можем создать благотворительный фонд, и потом, когда я умру, большая часть средств пойдет туда. И потом попечитель, возможно, что даже ты сама, будет решать, что делать с этими деньгами. Некоторые такие фонды существуют годами, и выделяют миллионы каждый год. Фонд Говарда Хьюза стоит миллиарды, а он умер в семидесятых. Они каждый год жертвуют миллионы на медицинские исследования.

– Ага. Я просто не знаю, что сказать.

– Ну, как минимум ты подумаешь об этом? – спросил я. – Не думаю, что по закону я могу это сделать без твоего соглашения. В любом случае, не стану пробовать, – я снова наполнил бокалы. – Нам в любом случае надо что-то делать. Как все обстоит сейчас, если мы сейчас не позаботимся об имущественном планировании, то, когда мы умрем, государство вмешается, как бандиты. Налоги на наследство все равно это все перебьют.

– Ну, дай мне время. Это все просто нереально! – ответила Мэрилин.

Мы допили вино, и разговорились о фондах, которым можно передать деньги. Я предложил дом для матерей-одиночек, пока я буду отцом. От этого она подавилась вином, пока я хохотал над ней. Она хотела жертвовать в фонд для безработных продавцов трейлеров, от чего я тоже чуть не поперхнулся вином. Мы уходили спать, смеясь над всем этим.

Парой недель спустя я пригласил ее в офис обсудить это с Джоном и Джейком-старшим. Они доканывали меня на эту тему годами, а теперь им нужно было заняться серьезным имущественным планированием. Мисси тоже вложилась, и воспользовалась своим бездонным списком контактов, чтобы найти агента по недвижимости в Нью-Йорке, чтобы присоединиться.

Так создавался фонд Бакмэна. Мы вложили пару миллионов сейчас, деньги, которые я так и так отдавал на пожертвования, и разобрались с идеей. Мэрилин стала попечителем, но не имела никакой власти, пока я был жив. Она была рада позволить мне управлять всем этим, потому что сама не могла ухватить всех этих нулей. А их было очень много!

В середине марта я посадил Мэрилин в самолет и отправил ее в Майами, взял пару недель отпуска, чтобы побыть папочкой. Я заказлал ей лимузин в аэропорт, который отвез ее в клинику по пластической хирургии. Нам посоветовал эту клинику доктор из болницы Джона Хопкинса. Кажется, все лучшие пластические хирурги в Голливуде или Майами там. У Мэрилин не было очень серьезных шрамов на животе, но она стала от этого очень застенчивой, и там пообещали, что они могут значительно его уменьшить. Я сказал ей попросить скидку на увеличение до пятого размера и подтяжку лица, но она отказалась.

Мэрилин вернулась с маленьким красным следом на животе, который должен был затянуться и быть практически невидимым. Она была в экстазе от проделанной работы, и рассказал мне о самых удивительных штуках, которые они творят с пересадкой волос. Нет, я не был лысым, еще нет; ну да, я немного облысел на затылке. Я ответил вопросом, сделала ли она грудь, и потом сам лично проверил это. Это были все еще ее приспособления, но после пары недель без них я не жаловался.

В июне мы полетели в Ютику, оставили детей и Пышку на родителей Мэрилин, и затем на неделю отправились в Хугомонт, после чего поплыли на гидросамолете с вещами в Пуэрто-Рико, и проплыли по южным Карибам. Мы не были в круизе с нашего медового месяца, и мы с Мэрилин заслужили отдых подольше. Мы не стали брать огромных яхт за двадцать тысяч в неделю, а только один сравнительно большой однопалубный лайнер. В Хугомонте мы позаботились о полном загаре Мэрилин, но на корабле я уговорил ее надеть парочку очень маленьких закрытых купальников около бассейна. Результаты работы клиники были настолько хороши, что она уже не чувствовала себя неловко.

После круиза мы полетели обратно в Ютику, и попали в другой вид семейных проблем. Тем летом ее родители купили новый дом в одной из более симпатичных частей Ютики, недалеко от Парквэй, и снесли старый домик, и поставили новый модульный офис на его месте. Мы поехали посмотреть (я уже видел его в прошлой жизни, но все это было в новинку для Мэрилин). Ей было немного грустно от того, что ее старый дом был разрушен. Я же подумал, что это похоже на огненную ловушку и рассадник для крыс, и желал, чтобы у меня были фотографии! Хэрриет отвела нас в сторонку и сказала, что Большой Боб хотел бы увидеть меня в своем офисе. Я бросил взгляд на Мэрилин, пожал плечами, и побрел туда.

Мне стоило оставаться на Багамах! В офисе Большого Боба был второй человек, высокий, лысый и нездорово худой, кого я тоже помнил из прошлого. Это был Марк Фалвелл, бухгалтер Большого Боба, и его присутствие могло означать только одно.

Большой Боб хотел занять у меня денег.

Большой Боб был чудесным парнем. Он был превосходным отцом, щедрым жертвующим в церковные фонды, и о нем хорошо отзывались в Ютике. Он был отличным бизнесменом семейного уровня, продающим качественный продукт, честно относясь к покупателю, всегда отдающим долги, и обслуживая свои продукты намного лучше, чем средние по индустрии.

И он был абсолютной катастрофой в управлении большим коммерческим предприятием.

Я знал его десятилетиями, и безмерно его уважал. Не считая каких-то стычек и проверок в начале, когда мы только познакомились, Лефлеры приняли меня, и были для меня куда большей семьей, чем моя собственная. Но все же у Большого Боба были свои тараканы, и все они ыли связаны с Домами Лефлеров.

Большой Боб управлял своей компанией с несколькими приоритетами. В самую первую очередь он выжимал оттуда деньги, как в последний раз. Если бы это была корова – он бы ее так выдоил, что она на ногах стоять бы не смогла, не то, что пастись. Во-вторых, в семейном кругу шутили, что ему нужно расширять компанию, чтобы устроить туда всех своих детей. Он относился к Домам Лефлеров как к гигантской конторе по трудоустройству для нанятия своих же детей. В-третьих, он прилагал все усилия для того, чтобы снизить свою налоговую нагрузку, что в целом хорошо, пока бизнес-решения не вредят развитию и деятельности компании.