Нина переоделась, натянув на себя черные джинсы и облачившись в серое огромное худи-оверсайз. Такое большое, что, казалось бы, оно могло послужить ей палаткой в холодном лесу.

— Удивлен такому моему внешнему виду? — прямо спросила она, ощущая на себе его изучающий взгляд.

Он улыбнулся и ответил:

— Никогда не видел тебя в подобной одежде... Всегда такая женственная, а тут.

— Зато так не обращаю на себя лишних взглядов. Я перестраховываюсь, прости.

Когда они присели за один из дальних столиков в ресторане при отеле, мужчина спросил:

— Почему ты меня избегаешь?

Нина посмотрела ему прямо в глаза и с напускной холодностью произнесла:

— Ты мой преподаватель, а я студентка. Ненормально, что мы с тобой общаемся в неформальной обстановке.

— Почему? Мы же совершеннолетние люди, да и к тому же — были знакомы еще до того, как я пришел работать в университет.

— Но это... неправильно как-то, — колебалась Нина, уверенность которой в собственной правоте все больше пошатывалась.

— Нина. Я уже не мальчик давно. И я знаю, что тебя что-то тревожит. С начала нашего близкого общения ты чем-то озабочена, все время думаешь, анализируешь. Будто боишься сделать лишний шаг. Будто влево, вправо — расстрел. Неужели я так тебя пугаю? Или это из-за той нелепости, когда я пьяный вдребезги разбил...

Нина остановила мужчину.

— Дело не в тебе. Мои внутренние страхи и детская травма не дают мне покоя, — произнеся фразу, девушка замешкалась, выждала паузу, словила на себе вопросительный взгляд собеседника и, наконец-то, решила ему всё рассказать.

— Моя мама была студенткой, когда познакомилась с папой. А он — ее преподавателем...

***

Эмоционально пережив каждый тяжелый момент истории, девушка, измученная и истощенная, тихо заплакала. Внешне ее лицо оставалось непроницаемым, но по щекам, одна за другой, лились слезы. Она давно не плакала о матери, старалась вытеснить прошлое из памяти. Но иногда волнами накатывали воспоминания и она, как сейчас, была не в силах остановить эмоции.

Мужчина, потрясенный рассказом, перекинул свои руки через стол и обхватил ими руки девушки. Спустя несколько минут тишины решился высказаться. Робко начал:

— Нина, ты боишься того, что повторишь судьбу матери?

Она всхлипнула, но ничего не ответила. Тогда мужчина продолжил:

— Я — не твой отец. А ты, если даже и похожа на мать, то думаю, что только внешне. Ты сильная, прямолинейная. У тебя стальной характер. Я никогда раньше не встречал людей мужественнее тебя. А теперь еще и убедился в этом. Может, это какой-то глупый и неподходящий момент. Но разве для таких слов есть идеальный момент? Нина, я тебя люблю. Уже давно.

Девушка робко подняла на него глаза, инстинктивно дернув руками, от чего ему показалось, что она отталкивает его снова. Мужчина испугался и растерялся. В голове пронеслась мысль: «Теперь точно все кончено. Еще слишком рано. Слишком рано...»

Нина неотрывно глядела на него, пытаясь скрыть невероятно частое сердцебиение. Ладошки вспотели. Мозг штурмовал мыслями. Внутренний голос твердил: «Может, пора, наконец, стать счастливой и понять, что счастье не заработаешь, как ни старайся, но упустить его — раз плюнуть? И только одно неверное слово и...»

— Я тоже тебя люблю. Уже давно, — сказала она почти шепотом, опустив глаза.

Что случилось с мужчиной в этот момент, трудно передать. Внутри образовалось цунами чувств, которые выстукивали в такт с сердцем чечетку, ликуя и абсолютно не веря услышанному. В какой-то момент даже стало двоиться в глазах и казаться, что сейчас он плюхнется в обморок, а потом окажется, что весь этот разговор — дурацкие выдумки его подсознания, вызванные сновидениями.

— Ущипни меня. Я не могу поверить, — выдавил он дрожащим голосом.

— А так поверишь? — она подалась через стол вперед и легонько дотронулась губами до его губ. Реакция мужчины не заставила себя долго ждать. Он выскочил из-за стола, подхватил миниатюрную Нину, словно пушинку и, заключив в объятия, закружил. Она смеялась сквозь слезы, впервые ощущая полноценное эхо счастья. Ей казалось, что именно в эти минуты она впервые его испытала.

Судорожно осыпая лицо мужчины поцелуями, девушка плакала и хохотала. Дабы не привлекать внимание лишних глаз, он шепнул ей на ухо:

— Поднимемся наверх? Порадуемся там. Обещаю, что не притронусь к тебе, если не захочешь. Я тоже снял себе номер до завтра.

Она уткнулась носом в его плечо и сказала:

— Давай закажем пиццу и посмотрим фильм. Будем образцовой парой, как в кино!

***

Весь вечер новоиспеченные счастливчики узнавали друг друга. Нина более откровенно расспрашивала мужчину о прошлом того, чего не знала доселе, делилась самыми сокровенными переживаниями, призналась, что Дэн был лишь способом побега от ее реальных чувств и что любимому не стоит волноваться насчет него и ревновать.