Шрифт:
– Телефон, егоза, - напоминаю девчонке, которая окончательно превратилась из суровой медсестры в кошечку.
Звоню другу, обрисовавыю ситуацию и молча слушаю его наставления. Всё плохо, но не критично. Хорошо, что остались дома, Борзый крышует несколько больниц и здоровается за руку с парой майоров и одним генералом. На кого попали бы неизвестно. А кумовство, которого никогда не было в США, здесь играет слишком уж важную роль.
Обговорив все стратегии и нюансы, я прижал к себе свою кошечку и провалился в беспокойный сон.
53 глава
Слава Богу уснул. Зато мне не спится. Нервно кусаю губы, которые припухли от его поцелуев и выть хочется от безысходности. Я полная сирота. Нет у меня отца. Как не прискорбно понимать. Ему собственная шкура дороже дочери и её чести.
Изредка прислушиваюсь к дыханию Димы и успокаиваюсь. А вот уснуть не могу. Боюсь, что ему может внезапно стать плохо. Он весь в гематомах. Он слишком слаб. А я долго размышляю над тем, как и когда мне выбраться в очень важное место и забрать флешку с документами.
Сон меня сморил только ближе к четырем и то я просыпалась несколько раз. Крутила головой по сторонам, смотрела на тревожно спящего Диму и падала на подушку.
Проснулась рано. Мне нужно приготовить ему завтрак, а потом проверить состояние его мошонки. Только бы обошлось. Мне больно осознавать, что я стала причиной его неприятностей.
От недосыпа всё валилось из рук. Но я уперто готовила суп, жарила блины. И к восьми я уже всё сделала. Вымыла руки и отправилась будить своего героя.
– Дим, просыпайся, я хочу видеть твоего друга.
Кусаю губы и тяну медленно на себя его покрывало. Я столько всего повидала, но видеть изувеченным собственного мужа просто страшно. У меня каждая клеточка скулит от боли. Словно считываю с него всю боль.
– Не отказывай себе в удовольствии, малышка, - сонно бурчит Дима, который непривычно долго спит сегодня. Не врал, когда сказал, что поднимается обычно в шесть, как бабушка, а сегодня уже почти восемь, а он ещё непривычно в кровати.
– Полезай сверху, - рекомендует, откинувшись на спину, и тут же морщится от боли, ведь я вижу, что утренний стояк после моих слов не заставил себя ждать.
– Суууука, - воет, согнувшись, и присаживается на кровати, открывает налившиеся кровью глаза и смотрит на меня.
– А начинался сон чудесно...
– Понятно всё. Нужно обезболивающее. Сейчас же принесу. Дыши глубже.
Меня словно ветром сдувает в края кровати. Бегу за водой, таблетки уже давно лежат на тумбочке под рукой.
– Пей, а я посмотрю.
Шумно выдыхаю, когда рассматриваю ушиб. Мне всё это не нравится!
– Дим, нам нужно к доктору. Давай поедем в другой город, в платную клинику. Да вообще на время уедем, пока твой друг пробивает Борзого.
– Уедем, малыш, - соглашается, запив таблетку, - предварительно навестим бабушку и продлим её каникулы в санатории. Сейчас мы все под прицелом и нельзя, чтоб она пострадала. Её жизнь отделяет тебя от больших денег, и я боюсь, что не всех этот расклад может устраивать.
Смысл слов Димы только сейчас доходит мне. Агния Петровна. Квартира. Наследство. Я понимаю, что меня начинает всю трясти. Вырываю у Димы стакан с водой и выпиваю остатки так быстро, что закашлялась.
– Я вам принесла одни неприятности.
Срываюсь с кровати и иду в кухню. Мне нужна доза кофеина. Да мне вообще в психушку уже надо! Моя искалеченная за последние годы психика уже все… превратилась в истрепанные тряпки. Пока работает кофе машина, я рыдаю, уронив голову на руки, сложенные на столе.
Дима появляется на кухне следом, чувствую его руки, которые накрыли мои плечи.
– Дина, посмотри не меня, - слышу его нежный голос, как только затихает кофемашина.
– Смотрю, - поднимаю голову, и слёзы ещё больше льются градом.
Мой красивый мужчина сейчас превратился в сплошной кровоподтёк. Соскакиваю со стула, обнимаю его за шею, очень и очень осторожно.
– Дим, я решила, и точно уверена, что люблю тебя. И не хочу терять. Давай что-то делать. Пожалуйста. Я детей потом от тебя хочу, я тебя хочу, и боюсь всё это потерять. Понимаешь.