— Знаешь, когда мы с твоим двойником прорывались на остров, — я неожиданно сказал совсем не то, что собирался, — ты так же, как сейчас, прокладывал по карте маршрут. Вернее, мы вместе его прокладывали. В тот раз мы ошиблись, напоролись на засаду, и попали в плен. Но в итоге выполнили задание. Ценой твоей жизни — и жизней ещё двух парней. Понял, к чему я это?

— Нет, — тихо ответил он, без тени иронии глядя мне в глаза.

— К тому, что здесь и сейчас слишком многое повторяется. И я боюсь снова принять ошибочное решение, даже если оно в конечном итоге и приведет в победе.

— И все же?

— И все же мы должны идти в поселок. Хотя бы потому, что на месте швейцарцев я разбил бы свой лагерь именно там. Слишком удобное место — и для посадки вертолетов, и для наблюдения за ущельем. Плюс — дорога вниз, к самой обсерватории, и наверх, в сторону перевала.

Сергей кивнул:

— Пойдем все вместе?

— Нет, конечно. Сначала разведаю. Но, кажется, Валера прав: нам нужен транспорт, и чем быстрее — тем лучше. Незачем здесь оставаться, да больше ничего и не изменится, правда? Кстати, вы так ничего и не сказали насчет нашего дальнейшего маршрута. Мы ведь в Швейцарию собираемся, как я понимаю?

— Лежащее на поверхности решение не всегда является единственно верным. Даже если не брать в расчет аналогии с твоими прошлыми приключениями, — задумчиво изрек полковник, опустив голову.

И тут же, будто устыдившись собственной неуверенности, твердо закончил:

— Да. Все равно больше некуда.

Не хочу показаться вам излишне самоуверенным, но я не ошибся. Одного взгляда хватило, чтобы понять: плато, на ровной спине которого в нашем мире уютно разместился поселок сотрудников обсерватории, здесь тоже не пустовало. Вот только на смену не существующим, как факт жилым многоэтажкам пришли строения совсем иного свойства. Одноэтажные сборные домики, какие-то приземистые ангары, высоченная, чуть ли не стометровая, вышка, утыканная коробками узконаправленных антенн и спутниковыми тарелками, ряды накрытых маск-сетями автомобилей и БТРов, вертолетная площадка чуть поодаль…

Перенеся взгляд еще левее, я едва не подпрыгнул от удивления: елки-палки, да у них же тут даже собственный аэродром имеется! Реактивный самолет вряд ли сядет, а вот что-нибудь легкое, полуспортивное — без проблем. Запомним…

Мгновение спустя мое резко поднявшееся при виде аэродрома настроение столь же резко ухудшилось: вся территория была обнесена несколькими рядами колючей проволоки. Ток по ней, конечно, вряд ли пропущен, но в наличии целой кучи всяких следящих, обнаруживающих и сигнальных устройств я нисколько не сомневался. Европа же, вон у них какие винтовки да броники продвинутые! Чай, не лаптем свое «бордо» пятьдесят-какого-нибудь года хлебают. Да и противопехотным минам перед первым рядом «колючки» я б не сильно удивился.

Впрочем, ладно, колючая проволока это пустяки, мы тоже кое-чему обучены, так что никто на нее грудью кидаться и не собирается. Тем паче, что у них вон какой красивый КПП имеется, надо будет — там, как белые люди, и войдем. Сейчас главное определиться, хотим ли мы туда войти, и если хотим, то когда? Вопрос «как» меня интересовал куда меньше — кое-какие задумки на сей счет имелись: зря, что ли, мы пленных за собой таскаем? Заодно и еще кое-что можно проверить…

Придя к этому умозаключению, я осторожно развернулся — иди, знай, не наблюдают ли наши оппоненты за окружающими лагерь зарослями? — и пропахав на брюхе метров десять, поднялся на ноги. Рядом неслышно материализовался Смерч, в обязанности которого входило прикрывать меня из соседних кустов. Еще минутой позже я уже обрисовывал остальным очередную сложившуюся ситуацию:

— …короче, не знаю, какие у кого будут мысли, а я предлагаю идти прямо сейчас. А то уж больно быстро они тут реальности тасуют — пока будем собираться да присматриваться, как бы еще чего не изменилось. В худшую сторону. Может тут, пока мы темноты дождемся, еще какое-нибудь пятое с половиной измерение откроется.

— Согласен, — поддержал меня майор. — Если решили уходить — надо делать это прямо сейчас. Транспорта, как я понял, там навалом, возьмем, что приглянется, — и вперед. Вертолет, например, как вы, товарищ полковник, и предлагали.

— Ну и каким образом? — Валера скептически покачал головой. — Дождемся первого попутного вертолета и проголосуем? Запрыгнем на ходу? Или пойдем к КПП и попросим нас поближе к Женеве подбросить?

— Последнее мне больше нравится, — я кивнул Марку в сторону одного из пленных и, пока спецназовец вежливым пинком придавал ему вертикальное положение, пояснил:

— Только просить мы ничего ни у кого не станем. А к КПП пойдем, это ты хорошо придумал. Может, даже в ихней форме.

— Не факт, что хоть один из них из этой реальности, — полковник на удивление быстро раскусил мою задумку с пленным. То есть, решил, что раскусил:

— И, если это так, часовые просто не увидят на тебе их формы, — он усмехнулся, видимо представив меня в родном армейском исподнем пред очами иноземных охранников. — Кстати, и бронежилет тебя, в таком случае, не защитит.

— Тогда и оружие, — подал голос Сергей, кивнув на одну из трофейных винтовок, — против них будет бесполезным. Так что, возможно, зря ты его с собой взял.

— Да знаю я! Потому и хочу проверить, — обернувшись к Володе, я кратко описал, что надлежит сделать — сползать вместе с пленным к опушке и опытным путем выяснить, существует ли для него выстроенный на горном плато лагерь. О том, что мне и в голову не пришла мысль о вероятной бесполезности захваченных безгильзовок я пристыжено умолчал. Призрак так ни разу и не выстрелившего «штурмгевера», год назад брошенного мной во время боя под Раздельной, встал перед глазами во всей своей промасленной красе. История, кажется, начала повторяться уже даже в малозначительных мелочах. Странно… или, как раз, нет?