Кассандра посмотрела на меня огромными голубыми глазами в обрамлении тёмных ресниц, и мой пульс участился. Она уже привлекала меня своими уловками пикси.

И спаси меня, Дану, это работало. Я был потерян.

Но прежде чем я полностью поддался её чарам, другой фейри бросился на нас.

Свинья.

Я резко развернулся и врезал ему кулаком по челюсти, наслаждаясь хрустом кости. Два негодяя бросили на меня сердитые, но панические взгляды, затем скрылись в тени.

Кассандра поднялась, сделав несколько шагов в их сторону. Она действительно собиралась погнаться за ними?

А она дерзкая штучка, не так ли?

Я схватил её за руку — чрезвычайно глупое решение.

Её зрачки расширились, дыхание участилось. Она была испугана, но бледная грудь заливалась румянцем. Я чувствовал, что её тело реагирует на меня.

Словно в трансе я смотрел на неё, поражаясь хрупкости запястья и ощущая, как теплеет её кожа. Мой разум заполонили видения… а именно, видения её идеального и обнажённого маленького тела под моим.

И вот почему пикси опасны. Я быстро терял контроль над ситуацией. По совету Каллах я пришёл сюда, чтобы завоевать её доверие, а не позволять ей соблазнять меня. Судя по тому, что я узнал о Кассандре, она вообще понятия не имела о том, что она пикси. Женщина считала себя стопроцентным человеком, и, возможно, это делало её ещё опаснее.

Если судить по моему бешено стучащему сердцу и образам, проносившимся в моём сознании, она была самой могущественной пикси из всех, кого я когда-либо встречал. Меня безудержно влекло к ней, словно какой-то трос тянул моё тело к ней.

Едва осознавая, что творю, я положил ладонь на её шею. Мой взгляд скользнул по её изгибам, подмечая изящную шею и округлые груди под кофточкой. Обычно меня не привлекали такие миниатюрные женщины (я мог сломать её в мгновение ока), но то, как она смотрела на меня, как вздымалась её грудь… я не мог думать ни о чем, только бы развернуть её спиной к себе, задрать юбку и стянуть её исподнее.

Я истратил каждую унцию самоконтроля в своём теле, чтобы не сделать этого.

Мой взгляд поднялся к её губам, и когда она облизнула их, я едва не застонал. Я чувствовал, как мой самоконтроль срывается. Если я не буду осторожен, то раскроюсь перед ней — покажу свой истинный облик, позволю настоящему зверю выйти на поверхность. Я зарычал, сдерживая порыв.

Учитывая её историю, взять её прямо здесь, в грязном переулке было бы чрезвычайно аппетитной и ироничной победой, но это слишком опасно. Я должен был помнить, кто она такая: лич ужаса.

Та, кто с радостью прикончит меня, если я утрачу бдительность.

И вот она пытается заманить меня под свои чары…

Я наклонился и прошептал:

— Прекрати то, что ты делаешь.

— А что я делаю? — прошептала она, изображая невинность.

Я испытывал сильнейшее желание заявить на неё права, полностью обладать ею. Мои пальцы запутались в её волосах, нежно запрокидывая голову. Её груди задели мой торс, и я едва не сошёл с ума. Я мог представить, что почувствовал бы, если бы скользнул пальцами между её бёдер…

Моё сердце колотилось как бешеное, и я слышал её громкое сердцебиение.

— Я знаю, какую игру ты ведёшь, — выдохнул я. И всё же, произнося эти слова, я почувствовал, как моё колено побуждает её ноги раздвинуться.

— О чём ты говоришь? — спросила она.

Я сильнее потянул за её волосы, обнажая горло. Словно пребывая под чарами, я провёл зубами по её молочно-белой коже.

С её губ сорвался лёгкий стон.

От этого звука моя ладонь взметнулась и жадно сжала её. Мой большой палец прошёлся по изгибу её бёдер.

— Ты даже не знаешь, кто ты такая, да? — прорычал я. Она вообще не догадывалась, что она наполовину фейри. — И всё же ты ничего не можешь с собой поделать.

Внезапно её настроение изменилось, тело напряглось. Воздух вокруг нас похолодел.

— Отвали от меня, — потребовала она. — Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался.

Мою грудь сдавило, и я отпустил её. Чем, во имя Дану, я думал? Всё должно было происходить совсем не так.

Испытывая отвращение к самому себе, я сердито посмотрел на неё и призвал тот малый самоконтроль, который у меня ещё остался.

— Тебе не нужно просить дважды.

— Я не знаю, что только что произошло. У меня травма головы.

«Травма головы. Конечно. Это никак не связано с тем, что жестокость струится по твоим венам».

Я попятился от неё.

— Ты не знаешь, кто ты такая, и всё же я готов поспорить, что ты питаешься страхом.

Узнавание и ужас промелькнули в её глазах.

Я мысленно выругался. Я должен был спасти её, сделать так, чтобы она мне доверилась. Вместо этого я едва не содрал с неё одежду в переулке. Вместо надёжности я демонстрировал смесь похоти и ярости.