Я, конечно, не переживу этого. С палочкой, или без палочки. Я не хотел умирать, пока у меня было ещё столько лет жизни впереди… И хотя я знал, что произойдет, я ждал и смотрел, как Королева Фейри Мэб возвращается в мир живых. Один из древних монстров, погибель человечества.

Что-то поднималось из Ада. Я чувствовал это в самой глубинной части того, что делало меня человеком. Что-то древнее, могучее и огромное поднималось из тёмных широт, из Домов Боли, возвращалось в естественный мир, в мир который не хотел иметь с ней ничего общего.

Она поднималась наверх, как акула, — сквозь кровавые воды, как приливная волна, сметающая всё живое перед собой, она Королева Мэб, поднимаясь всё быстрее и быстрее. Летела на меня, как метеор, падающий на Землю, как пуля с моим именем на ней.

Крича на древнем языке, жутко хохоча, проклиная всех своих многочисленных врагов, Королева Мэб вернулась.

Она стояла лицом ко мне во всём своём ужасном великолепии. Адские Врата лежали в руинах, испепелённые её проходом через них, теперь на стене сохранились только пришпиленные маленькие кусочки жареного мяса.

Врата закрыты, жертва освобождена. Это уже кое-что.

Королева Мэб пронзила меня своим жгучим взглядом и я не мог шевельнуться, чтобы спасти свою жизнь. Она была восьми футов ростом, стройная, грациозная, властно — царственная и чудовищно нечеловечная. Воплощение зла. Её присутствие заполнило пещеру и я опустился перед ней на колени.

Мне всё ещё нравится думать, что у меня не было выбора.

— Это место когда-то было посвящено мне, — сказала она и её голос был спокойным и небрежным, как у кошки, играющей с мышью. — Приятно узнать, что меня не совсем забыли и я была возвращена человеком через жертву — эльфа.

— Обожаю Иронию Судьбы. Палочку можешь пока оставить себе. Пусть никогда не скажут, что Королева Мэб не наградила своего слугу. Но теперь я вернулась и должна заняться своими делами.

Она засмеялась и меня чуть не вырвало.

— Ах, что я буду делать теперь, когда вернулась…

— Я никогда никому не рассказывал, да и кому я мог рассказать? Кто поверит, что это не моя вина?

Я выслушал рассказ Ларри, не прерывая его, а затем снова предложил ему свой бокал Яда Валгаллы. Он едва не выхватил его у меня из рук, опрокинул и опорожнил несколькими большими глотками.

Бывают времена, когда крепкий напиток — это не просто традиция, — это необходимость. Злой напиток казалось совсем не подействовал на Ларри, вероятно, ему помогло то, что он был мёртв. Некоторое время мы оба сидели молча, каждый из нас обдумывал свои собственные мысли.

Многое в рассказе Ларри поразило меня до глубины души. Я знал, каково это — быть использованным и растоптанным Великими Силами.

— Я мог бы остановить её, — наконец сказал Ларри. — Я мог бы остановить Королеву Мэб, если бы был готов умереть, чтобы сделать это. Мог и не сделал.

— Ты не можешь быть в этом уверен.

— Теперь я никогда этого не сделаю, из-за своей слабости, или, в лучшем случае, из-за нерешительности, я позволил одному из древних монстров вернуться в мир. И теперь, когда я мёртв, Рай и Ад кажутся намного ближе. Я не могу просто лечь и отступить, я не смею. Моя единственная надежда — это искупление, а пока это означает найти Томми. Ты в деле?

Я подумал об этом. Кое-что в его рассказе сильно поразило меня. В последнее время на Тёмной Стороне было ужасно много эльфов. Гораздо больше, чем обычно.

И потом, были ещё предметы Артуровской эпохи. Неужели Полли Перкинс выбрала их наугад, чтобы заманить Ларри? или они могут быть связаны с предупреждением Пака об Экскалибуре? что-то происходит. Но ведь это Тёмная Сторона. Здесь всегда что-то происходит.

Чтобы распутать путаницу, потяните за любую прядь. Значит, это будет Томми.

— Я помогу тебе выяснить, что случилось с Томми, — сказал я. — Но всё, что я могу предложить, — это правда. Не вини меня, если тебе не понравится то, что я найду.

— Я всегда так говорю своим клиентам, — сказал Ларри. — Только я обычно выражаюсь более тактично.

Нам удалось слегка улыбнуться друг другу. Мы никогда не были близки, но могли работать вместе.

Затем весь бар погрузился в тишину. Разговоры прекратились, смех и слёзы замерли, а музыка оборвалась так неожиданно, что на мгновение зазвучала в обратном направлении. Головы поворачивались, шеи вытягивались, а некоторые опускались, надеясь, что их не заметят. Казалось, весь бар затаил дыхание, потому что появился Уокер.