Ого.

Эти парни настоящие лесорубы.

Не думаю, что у Егора больше метра восьмидесяти пяти, так же как и у…

Прочь-прочь-прочь…

Пошёл вон из моих мыслей, Благов.

Вон.

— Я машу тебе рукой… — кричит в динамик подруга. — Посмотри направо вниз!

Делаю, как она велит.

Вижу её рыжую макушку.

— Иду… — говорю ей, кладя трубку.

Накидываю на плечо ремешок от своего фаршированного свинцом ноута и двигаюсь вниз по ступенькам, лавируя между людьми.

Слава Богу.

Мне срочно нужно где-то приклонить голову, иначе рухну как подкошенная.

Пробираюсь по своему ряду, глядя под ноги и подняв повыше пакеты, чтобы не заехать никому по голове. И, только находясь в паре метров от своего вожделенного места понимаю, что рядом с подругой сидит Благов-старший.

Какого…хрена?

Что из слов НИКОГДА НЕ ХОЧУ ЕГО БОЛЬШЕ ВИДЕТЬ тебе не понятно?! — обращаюсь я к моровому разуму. Можно ХОТЬ РАЗ В ЖИЗНИ пойти мне навстречу?!

И что я теперь должна делать?! По-твоему — это смешно?! ЭТО ВООБЩЕ НЕ СМЕШНО!

Сцепляю зубы, чтобы не зарычать.

Его колени широко разведены, иначе он просто не смог бы втиснуть в ряд эти свои сильные длинные ноги. Руки собранные в замок и сложены на плоском животе. Правое запястье украшают большие спортивные часы. Судя по виду, с их помощь вполне можно захватить мир или типа того. На нём серые спортивные штаны с резинками на лодыжках и футболка, а на голове синяя бейсболка ЦСКА, из-под козырька которой за мной наблюдают спокойные карие глаза.

Настроение моё стремительно ухудшается, но сердце при этом ускоряет темп, наполняясь дурацким волнением.

Тебе волноваться нечего. У него НЕВЕСТА с огромным булыжником на безымянном пальце.

Смотрю прямо перед собой, досадуя и переставляя ноги.

У меня было два дня и две ночи, чтобы примириться с положением вещей. Положение такое — всё, что между нами было теперь не имеет никакого значения. Человек, о котором я грезила (хоть и подсознательно) последние годы своей жизни влюблён в другую женщину и собирается завести с ней семью, а я в его жизни даже не перевёрнутая, а перечёрканная страница. И это офигенный тумак от Фортуны, с учётом того, что она в принципе не сильно меня баловала.

Теперь мне понятно, что он, и правда, ни разу обо мне и не вспомнил, как только закрылась дверь. И, хоть объективно он мне ровным счётом ничего не должен, в моей душе поселилась ОБИДА и ЗЛОСТЬ, а это глупо, ведь на обиженных возят воду, как сообщает народная мудрость.

Запнувшись о чью-то ногу, начинаю крениться на бок под тяжестью своих гирь. Благов тут же подхватывается. Выбрасывает вперёд руки и ловит ладонями мою талию.

— Ааай… — пищу я, роняя пакеты и впечатываясь лицом в его грудь.

Цепляюсь за его футболку и против воли вдыхаю запах трикотажной ткани и Благова. С шоком и ужасом обнаруживаю, что он пахнет совершенно также! Немного дезодоранта, немного свежевыстиранной одежды, немного Паши.

Вот…чёрт…

Благов быстро садится на своё место, стащив с моего плеча сумку с ноутбуком, а я оказываюсь стоящей между его ног. Он тут же возвращает руку мне на талию, крепко её сжимая.

Упираюсь руками в каменные плечи и бормочу, выкручиваясь из его хватки:

— Я сама…отпусти…

Из-за козырька бейсболки мне не видно его лица, но большие тёплые ладони касаются голых участков моего живота, который находится прямо на уровне его лица. Большие пальцы его ладоней встретились в районе пупка, прямо под узлом футболки.

Он и раньше мог мою талию руками обхватить. В этом плане тоже ничего не изменилось.

От его близости меня тряхнуло, и колени немного ослабли.

— Отпусти… — сипловато повторяю я, надавливая на его плечи.

Паша резко вскидывает голову и смотрит на меня пристально. Его загорелое лицо сегодня выглядит ещё жёстче, чем в полумраке паба. Так и хочется коснуться гладковыбритой скуластой щеки.

Прячу глаза, которые некстати падают на причудливую татуировку, обступающую его бицепс до самого локтя.

Не отдавая отчёта своим действиям, приподнимаю пальчиками край рукава футболки, чтобы увидеть больше. Очерчиваю этнический узор большим пальцем, внимательно его рассматривая. Кажется, это что-то Полинезийское…такая татуировка должна накрывать его грудную мышцу, как у Скалы Джонсона…

Перевожу взгляд на его крепкую шею, по которой тоже стелится узор…

Кусаю губу, представляя подобный узор на его груди. Она у него рельефная, твёрдая и безволосая…