– Извините, но это не ваше дело, София Николаевна. И я никуда не уйду.

– Отлично!
– я сунула ноги в туфли, схватила сумку и телефон.
– Тогда мы уйдем. Пошли, Тим. Мам, ты его впустила - ты его и выноси отсюда. Можешь в полицию позвонить.

Тим схватил кроссовки и выскочил на площадку - как был, в джинсах, футболке и тапках. Я за ним. Повезло, что лифт все еще стоял на нашем этаже. Пока спускались, Тим надевал кроссовки, а я прислонилась к стенке, пытаясь выровнять дыхание. Быстрым шагом, почти бегом, мы дошли до стоянки и сели в машину - я за руль, Тим рядом. И вот тут меня наконец накрыло. Уткнулась в стекло и разревелась.

– Мамочка, не надо, не плачь!
– уговаривал Тим, гладя меня по голове.
– Все будет хорошо. Мы ведь к Кириллу поедем? Он нам поможет, я знаю. А он чего хочет?

– Кто?
– подняла я голову.
– Кирилл?

– Нет... этот... Зачем ему суд? Он меня не заберет у тебя? Кирилл же забрал Ксюшу.

– Тим, ну ты мелкое-то с мягким не путай, - всхлипнула я.
– Ксюша с самого рождения больше с ним и с няней была, чем с матерью. А твой папаша через столько лет впервые всплыл. У них с женой детей нет, вот он и вспомнил, что где-то готовый сын имеется. Будет с кого на старости лет содержание потребовать.

– А ты откуда знаешь?
– Тим посмотрел удивленно.
– Что детей нет? Ты же говорила, что ни разу его за это время не видела.

– Встретила этим летом, - пришлось сознаться.
– Помнишь, в Болгарии в аптеку ходила без тебя? Вот и встретила. Случайно. Он там живет. Хотел еще тогда с тобой увидеться, но я не согласилась. А он взял вот и приехал.

– И правильно, что не согласилась. Не нужен он нам. У тебя Кирилл есть. У нас... Он классный. А этот.
– Тим тряхнул головой, словно пытался избавиться от неприятных мыслей.
– Ну что, поедем? Только тебе успокоиться надо. Нельзя в таком состоянии машину водить.

– Нельзя, - согласилась я.
– И позвонить надо. Они нас к двум ждут, а сейчас даже часа нет. Может, не пришли еще.

Я набрала номер и спросила Кирилла, можно ли приехать раньше. И хотя старалась говорить спокойно, он сразу почувствовал: что-то случилось. Но объяснять по телефону я не стала - не хватало только снова сорваться в истерику.

– Давай-ка мы с тобой минут пять в города поиграем, Тим. Алма-ата.

– Хитренькая какая, - возмутился он.
– Нечестно! Нет такого города. Алматы есть. А на Ы городов нет.

– А вот и есть.

Он полез за телефоном, но я хлопнула его по рукам:

– А ну без читерства! Я скажу на Ы, а ты тогда все равно на А. Ыныкчан. Заметь, даже в России.

– Аддис-Абеба!

Нет, как хотите, а умный ребенок - бич для родителей!

Кирилл

Нет, это, конечно, было лучше, чем «извини, мы не приедем» или «извини, мы задерживаемся», но все равно ничего хорошего я не ждал. Что-то определенно случилось. Без веской причины в гости на час раньше не приезжают, а уж если еще предупреждают таким тоном, как будто разом скончались все родственники.

– Что, пап? Они не приедут?
– уставилась на меня Ксю.

– Приедут. Прямо сейчас. Скоро. Уже едут.

– Ой.

Она убежала в дом, видимо, наводить последнюю красоту. Я ходил взад-вперед по саду, поглядывая на мангал, которому передалось мое нервное состояние: ольховые плашки то и дело выплевывали языки пламени, не желая превращаться в правильные красные угли.

Наконец с улицы донесся шорох шин, Буратина подползла к воротам. Лена пыталась улыбаться, но видно было, что недавно плакала. Обычно у нее краснели веки, и это не могла скрыть никакая косметика. И Тим - мрачный, словно напуганный.

Поругались? Но тогда вряд ли сорвались бы раньше времени. Может, мама наговорила чего-нибудь?

– Здравствуйте, - из дома лебедем выплыла Ксю, от которой разве что искры не летели от напряжения.

– Привет, - буркнул ей Тим.

– Лена, что случилось?
– я обнял ее, и она молча уткнулась носом в плечо.
– Так, товарищи,

– я посмотрел на Ксю и Тима, - вам ответственное поручение. К мангалу близко не подходить, но следить, чтобы сильно не горело. Полезет огонь - зовите меня. Пойдем, Лен.

Мы поднялись на веранду и сели на качели. Ксю и Тим отодвинулись друг от друга подальше и уставились на мангал так старательно, как будто оттуда могли вылезти не огненные всполохи, а парочка инопланетян.

– Тимкин папаша заявился, - вздохнула Лена.
– Мы с мамой у нас были после школы, она ему зачем-то открыла. Хочет через суд добиваться признания отцовства. Тест на ДНК и все дела. Он всегда был настырный и говнистый. И вряд ли за десять лет сильно изменился.

– Нормально...
– это было, конечно, здорово неприятно, но я опасался чего-нибудь похуже.