– Депозиты предельно короткие, - пояснила Люба.
– Два-три месяца, максимум полгода. Процент на них маленький, но за счет крупных сумм выхлоп получается нехилый.

– Выхлопом он, правда, делится со своим корешем, - добавил Дима.
– И это еще один аргумент в пользу плавной замены банка. Кстати, я выяснил, что это там за хрен с горы. Некий Евгений Котов, управляющий филиалом. Не слышали часом о таком?

– К счастью, нет. Надеюсь, никогда больше и не услышу. Наташа, - я нажал на кнопку связи,

– быстренько ко мне Платунова. Бегом, прыжками. Если нет на месте, вызвони откуда угодно.

– Ну что, Любовь Константиновна, позвольте поздравить вас с новой должностью. А себя поздравляю с новым замом.

– Как насчет премии, КирАндреич?
– напомнил Дима.

– Люба, у меня что-то осталось в директорском фонде?

– Есть маленько.

– Выпиши этому юному гению двадцатку. Ладно, тридцатку.

– Маловато будет, - Дима задумчиво почесал нос.

– Это за одного. Идите, работайте, юноша. За остальных отдельно.

– А за админа?
– не сдавался вымогатель.

– А за админа ты работу получил. Брысь отсюда!

Люба и Дима ушли, а я, дожидаясь Вадима, заказал Лене коробку фруктов. Набрал в конструктор всякой экзотики. За срочность пришлось заплатить раза в полтора дороже, но я хотел привезти их сам.

– Что за пожар?
– поинтересовался Вадим, зайдя в кабинет.

– Ну что, Вадик, - я постарался улыбаться не слишком по-каннибальски, - будем по собственному писать или глазки строить?

– Кирилл, ты вообще с дуба рухнул?
– он вытаращил глаза, но тут же выкатил их еще больше, когда я развернул к нему монитор.

– Предлагаю сделку, дорогой товарищ. Ты исчезаешь, и я о тебе не слышу больше никогда и ни в каком контексте. В противном случае понимаешь, что будет дальше. Вы с дружком Котовым слишком сильно наследили, чтобы это можно было замести веником.

От упоминания подельника из банка Вадим явно дернулся, и я мысленно поблагодарил Диму за фамилию управляющего.

– Думаешь, ты такой крутой? Рассчитываешь на дарьяловский золотой квадрат?
– прошипел он, и теперь уже внутри ёкнуло у меня.

Нет, Лена тут ни при чем. Вадим и раньше знал, на что я целюсь.

– Это тебя уже не касается, - я вытащил из принтера лист бумаги и положил перед ним вместе с ручкой.
– С завтрашнего дня. Две недели отрабатывать не обязательно. Сегодня же забирай свои манатки и трудовую. Расчет на карту получишь. Максу мой пламенный привет. И не дай бог рыпнешься, я тебе еще и ваши шалости с бизнес-консультантом припомню.

Черт, а вот об этом упоминать не стоило. Что, Кирилл, Остапа понесло?

Чтобы переключить внимание с неосторожной фразы, я быстро добавил:

– И шоблу свою забери с собой. Все равно всех выкину, одного за другим. Лучше пусть сами уходят, пока не поздно.

Вадим быстро написал заявление и вышел. Разумеется, хлопнув дверью.

Будем надеяться, что этот хлопок последний. Иначе это тебе дорого обойдется. Я не злопамятный. Отомщу - и забуду.

Подписав заявление в приказ, я вышел в приемную и попросил Наташу отнести его в кадры. И набрал номер Светы.

– Светлана Юрьевна, сейчас Наталья принесет заявление Платунова. По собственному. Быстро оформите все, приказ мне. Чтобы он сегодня забрал трудовую.

– Но, Кирилл Андреевич...
– потрясенно выдохнула Света.

– Какие-то вопросы? Нет? Ну и отлично. Жду.

Интересно, принесет она вместе с приказом свое заявление? Или Вадим придет к ней за трудовой, трахнет, как обычно, на столе и убедит - вопреки моему пожеланию - остаться и мелко пакостить?

Ну, может, и к лучшему, если не сразу сбежит. Грехи по кадровой части за ней водятся, собрать их не проблема, а у меня будет время найти нового эйчара.

Чтобы офис встал на уши, понадобилось минут десять-пятнадцать. Вынести под жопу финика - это не сисадмина уволить. Наверняка каждому пришло в голову, не будет ли он следующим. Даже тем, за кем ничего опасного не числилось.

Я расхаживал по кабинету, как тигр по клетке. И в голове крутились. нет, совсем не рабочие моменты. А очень даже грешные мысли. Ну что поделаешь, война и любовь всегда в одной связке. Разговаривал по телефону, просматривал договоры, подписывал документы

– а думал о Лене. Что бы ни делал, все равно фоном думал о ней.