Летом 2021 года в Бостоне десятки домов, магазинов и парков вдруг теряют цвета. Люди, которые находились там, исчезают, а вместо них появляются «серые». Тоже люди, только черно-белые, как герои фильмов 40-х годов. Президент говорит: «Они не враги!» Но тогда зачем им захватывать чужую землю? Молодой журналист Ник Эрхарт исследует аномалию, пытаясь во всем разобраться, чтобы найти способ вернуть исчезнувших родителей. Познакомившись с «серой» девушкой, он узнает, что такие аномалии возникали и раньше — сотни лет назад, — о чем сказано в таинственном дневнике, который случайно попал в ее руки.
Содержит нецензурную брань.
Посвящается той, кто есть.
Делай, что должно, и будь, что будет.
Кто-то, кого нет
Иногда, когда ты стоишь на краю и смотришь вниз – в бесконечную черноту – пропасть тревожным голосом просит тебя остановиться, найти силы и жить дальше. А ты улыбаешься и все равно делаешь шаг вперед. Ведь пропасть слишком добра к тебе, а реальность позади чрезмерно зла.
Кто-то, кто здесь
Пролог
Она стояла в толпе посреди танцевального партера и завороженно смотрела на сцену, где пел Джек Уайт. Но не на него. Нет. Откуда-то из-под крыши вдруг начал падать снег крупными хлопьями. Прямо ей на голову. Одна из снежинок опустилась на заколку в форме подсолнуха в ее волосах и тут же растаяла.
Казалось, что мира вокруг этой странной девушки в черном пальто не существовало. Она была совершенно одна, и в то же время вокруг нее безумствовали люди. Но стоило мне моргнуть, как она исчезла, а вместе с ней и снег.
Только тогда я понял, что эта девушка была… черно-белой. Как героиня фильма сороковых годов.
Принимая
В тени человека
– Что за чушь, Ники-малыш?! – Мистер Келлерман ударил кулаком по столу, да так, что грохот разнесся по всему кабинету, но юноша в черной бейсболке, стоявший напротив него, ничего не ответил. – Перепиши эти розовые сопли, я плачу тебе не за то, чтобы ты сморкался. – Он скомкал листок бумаги, на котором был напечатан репортаж, а затем бросил его в мусорную корзину.
Точное попадание.
Так мистер Келлерман показывал своим подчиненным, что их тексты дрянь. Иной необходимости в печати материалов на бумаге просто не было.
– Ладно, – тихо произнес Ник. Он выглядел немного отрешенным и зажатым.
– Снег в это время года, да еще и в клубе на рок-концерте, – мистер Келлерман развел руками. – Серьезно? Может, тебе взять выходной? За свой счет, конечно. Буду я еще платить сопляку-внештатнику с галлюцинациями. Ники-малыш, приведи мозги в порядок, у нас все-таки здесь серьезное издание. Не забывай!
Он указал на Ника пальцем, а сам бросил взгляд на стакан с коньяком. Как же ему хотелось выпить, но в присутствии подчиненных он этого никогда не делал. Кодекс чести алкоголика или вроде того. В ответ Ник лишь опустил взгляд на свои черные кеды с красными шнурками, а потом как пристыженный школьник вышел из кабинета начальника по ковровой дорожке. Тоже красной. Словно на премии «Оскар».
«Это еще кому мозги нужно привести в порядок», – подумал он.
За дверью с надписью «Самый главный редактор Макс Келлерман» Ника ждала светловолосая девочка в голубом платье и белом корсете. На вид лет четырнадцати. Не было похоже, что разговор, доносившийся из кабинета начальника, ее как-то тревожил, в отличие от всех остальных работников издания. Она внимательно смотрела в окно.
– О! Бабочка, – сказала девочка и навела объектив фотокамеры на насекомое, прикрыв один глаз.
Щелк. Щелк. Щелк.
Ник потрепал ее по голове, и только тогда она наконец обратила на него внимание.
– Пойдем, Элизабет, – сказал Ник. – Пора домой.
– Макс все еще носит хоккейные шлем и свитер? – спросила она по пути из офиса.
– Ага. Даже защиту пододел. Хоть сейчас на лед выпускай.
– Зачем он это делает?
– Может быть, он просто сумасшедший?
– Угу.
Подростки спустились на первый этаж офисного центра, выполненного в светлых тонах. «Как больница», – подумал Ник не в первый раз.
– А можно, мы зайдем повидать Дости? – спросила Элизабет, и в ее голубых глазах появился блеск.
Ник тяжело вздохнул, но все-таки ответил:
– Ладно.
– Дости, Дости, Дости, – радостно говорила Элизабет и двигалась вприпрыжку к выходу.
Выйдя из офисного здания, друзья некоторое время молча шагали по тротуару вдоль Бикон-стрит под звуки автомобильных клаксонов. Похоже, на дороге образовалась серьезная пробка. Может быть, авария? Элизабет вдруг остановилась. Но не из-за этого. Ник прошел футов десять, прежде чем заметил, что подруга отстала. С ней такое часто случалось.
Ник повернулся и вопросительно приподнял бровь. Элизабет стояла на тротуаре с протянутой в его сторону рукой. На ее ладони что-то лежало.
– Жвачку? – спросила она, наклонив голову, так что очки на ее лице немного перекосились.
Ник пожал плечами, подошел к ней и взял жвачку. Он неспешно развернул обертку – кроме самой жвачки там еще был вкладыш с картинкой и надписью. Ник внимательно изучил его.
– Любовь – это… – прочел он вслух, – неизбежное разочарование. – И усмехнулся. – И где ты только берешь эту жвачку?