Тони добродушно усмехнулся.

– Может, пора уже? – произнес он серьезным тоном, который так ненавидел Ник.

– Что?

– Ты знаешь.

Ник знал, но решил промолчать. Не первый раз. Он демонстративно повернулся лицом к стене, чтобы показать, насколько ему не нравится эта тема для разговора.

– Прошло уже полгода, как ты сбежал от них, – сказал Тони.

– И что с того? – тихо пробормотал Ник.

– Да так. Не пойми неправильно, ты можешь жить у меня сколько захочешь, но Ники, они же твои родители.

– И твои тоже.

– Повидайся с ними.

– Да к черту. Не хочу скандалить. Надоело.

– Хотя бы просто поздоровайся и скажи, что у тебя все в порядке. Это-то ты можешь?

– О боги, – застонал Ник. – Если я это сделаю, ты отстанешь от меня?

– Да. Мы закроем эту тему.

– Ладно, завтра заеду к ним.

Тони уже собирался уходить, но Ник его окликнул:

– С тебя кексы на завтрак.

– Ладно, – усмехнулся Тони и ушел.

* * *

Яркие лучи солнца падали на лицо Ника, намекая ему, что пора просыпаться. Он нехотя поднялся с кровати, зевнул и потянулся, а потом посмотрел на доску, висевшую возле двери.

– Забыл, – сказал он.

Ник подобрал джинсы с пола, а затем вытащил из кармана билет с концерта Джека Уайта. Он подошел к доске и прикрепил его к остальным своим трофеям. Здесь были билеты с концертов In This Moment, Diamante, Halestorm, The Pretty Reckless и многих других групп, которые так ненавидели его родители, потому что это не укладывалось в «План жизни Ника Эрхарта». Но, кажется, туда не укладывалось вообще все, что нравилось ему.

Даже эти черные джинсы.

– Слишком мрачно, – любила повторять мать Ника. – Такое носят только наркоманы.

– Спешащие на собственные похороны, – любил поддакивать ей муж.

Но больше всего они ненавидели футболку, в которой Ник часто ходил. Во-первых, она была черная, а во-вторых, на ней была изображена обнаженная девушка в белом колпаке с надписью «шлюха», сидящая на стуле спиной к зрителю. А по мнению четы Эрхартов, это было в крайней степени постыдно и пошло. Разве человек, который такое носит, может чего-то добиться в жизни, говорили они.

Ник ехидно улыбнулся, вспомнив недовольные лица родителей, и надел эту самую футболку на встречу с ними.

– То что надо, – заверил он себя.

После завтрака Ник отправился на Савин-Хилл-Авеню, где жили его предки. Сидя в автобусе, он много думал о том, что скажет родителям, как объяснится. Станет ли извиняться. Как примет его отец, а что скажет мать. Как он сам отреагирует на их слова и к чему сведется разговор…

– Да к черту, – вдруг сказал Ник вслух, и на него покосились несколько человек в автобусе.

Старушка, сидевшая перед ним, даже осуждающе покачала головой и поцокала языком. Из-за смущения Ник поспешил выйти из автобуса.

«Это не твоя остановка, дурак, – подумал он, оказавшись на тротуаре. – Вот и иди теперь».

Не без труда, но Ник все-таки добрался до Савин-Хилл-Авеню и увидел дом №206, из которого сбежал полгода назад. Он остановился. Три дерева на зеленом участке навевали воспоминания о детстве и приключениях, в которые его увлекал Тони. Стоило признать, что за красной дверью этого дома скрывалось не только плохое.

Прежде чем продолжить путь, Ник глубоко вздохнул. Нужно было морально подготовиться к встрече или битве, смотря как посмотреть.

– Ну давай, Ник. Соберись. Ты сможешь.

Его сердце колотилось от волнения и никак не хотело успокаиваться.

– Просто скажи им, что у тебя все в порядке. Скажи, что ты знаешь, чего хочешь, и будешь стремиться к этому. Хотя нет, это лучше не говорить.

Ник медленно зашагал в сторону дома с серой крышей. Он остановился перед дорожкой, идущей от тротуара к входной двери, и посмотрел на окна второго этажа.

– Может, стоило предупредить, что я приеду, – его взгляд переместился на красную дверь.

Ник закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он услышал, как из дома доносятся знакомые голоса – мелодичный мамин и неотесанный папин. Здесь было не только плохое. На миг в его груди зажегся теплый огонек, а на лице появилась легкая улыбка, но стоило ему открыть глаза, как она пропала. Пропала туда, куда пропадают все улыбки, когда видишь кошмар наяву.

Ник не сразу понял, что произошло, но что-то точно было не так и с участком, и с самим домом. Первое, что бросилось в глаза, – зеленый газон. Он стал серым с заметными проплешинами и небольшими сугробами снега. Но изменился не только газон. Казалось, что все, что находилось в границах участка дома №206, потеряло цвета. Даже дверь стала серой.